Кукольная королева

Сафонова Евгения

Канделябр пришлось водрузить на край раковины. Хорошо хоть два ведра воды оказались действительно горячими. Когда над ванной завился водяной пар, Таша наконец скинула плащ и стянула раздражавшее мокрое платье, вручив их служанке — и заставив ту вскинуть бровь:

— Бельё не носите?

— Ношу, — Таша растянулась в горячей воде, запрокинув голову и намочив волосы. Живительное тепло медленно расползалось по телу от кончиков пальцев до самой макушки. — В особые дни.

Служанка

скатала плащ и платье в единый мокрый куль.

— То-то я смотрю, вы плащ не снимаете, — заметила женщина с плохо скрываемым осуждением. — Мокрый шёлк-то, поди, всё облипает…

Таша только зевнула.

Не объяснять же, что при перекидке любой предмет одежды становится обузой.

— Извините, — лениво жмурясь, сказала она вместе этого, — я давно хотела спросить…

— Да?

— Цвергка, цвергиха или цвергесса?

Служанка, хмыкнув, толкнула дверь ванной.

— Лучше просто Нирулин.

Вдоволь погревшись, Таша закуталась в полотенце и вернулась в комнату: под аккомпанемент возобновившегося ливня, яростно колотившегося в ставни.

— Мальчика я обмыла, — доложила Нирулин. — Господин Ридлаг просил передать, что с обоими всё в порядке, признаков проклятия или иной вредоносной волшбы нет. Но как проснутся, пусть выпьют это, да и вам не помешает.

Таша с любопытством взяла одну из трёх глиняных кружек, стоявших на тумбочке. Горячий, чуть дымящийся напиток был приятного бежево-золотистого цвета.

— Что это? — спросила она у служанки.

— Парки. На основе молока, мёда, цветочной пыльцы… и кое-каких травок.

— Безобидных, надеюсь?

— Я этим дочку свою лечу! — служанка обиженно фыркнула. — Три годика ей.

Принюхавшись, Таша действительно опознала молоко и мёд, а также смесь трав и цветов: родиолу, заманиху, листья земляники, зверобой, цикорий, шиповник… и, похоже, много всего другого. Поднесла кружку к губам, глотнула — и поняла, что питьё восхитительно вкусное; стоило же отпить ещё немного, как усталость и сонливость словно рукой сняло.

— Здорово! — выдохнула Таша в искреннем восхищении. — А как это делают?

— Не знаю.

— А у повара можно узнать?

— Он тоже не знает, поверьте. Парки варят в Камнестольном, доставляют сюда в бочках. Нам остаётся только подогреть… хотя парки и в холодном виде целебных свойств не теряет, — Нирулин склонила голову. — Ужин сейчас нести?

Живот заискивающе мурлыкнул.

— Давайте, — махнула рукой Таша. — Один.

— А второй?

— Он

для моего спутника, когда он подойдёт.

— Хорошо, сейчас принесу.

Таша села на кровать. Оглядела комнату, где на четыре койки приходилось две тумбочки; под окном приткнулся небольшой стол с задвинутым под него табуретом, у двери — пошарпанный шкаф для одежды. Учитывая, что размеры комнатки были довольно скромными, свободного места в ней, по сути, не было.

Следом взгляд обратился к закрытому окну.

Сколько они ехали — час, больше? И сколько нужно времени, чтобы пройти это расстояние пешим?..

Таша вздохнула. Глотнув ещё немного парки, обратила свой взгляд на причину отсутствия Арона. Мирно посапывающая причина была белокожей, слегка конопатой, с несколько девчачьими чертами тонкого личика. Одуванчиком пушащиеся кудряшки, каштановые с золотистым отливом, ресницы длинные, как у девушки… хотя у Арона, к примеру, не хуже.

Хм, а при чём тут Арон?..

Вернувшаяся Нирулин бодро водрузила поднос с едой на стол.

— Ещё что-нибудь? — любезно поинтересовалась служанка.

— А где лежат запасные свечи?

— В верхнем ящике тумбочки.

Таша кивнула, приняв информацию к сведению.

— Как там наша одежда?

— Как высохнет, принесу.

— Спасибо, — ещё миг Таша вспоминала, что ещё ей может понадобиться, но так и не вспомнила. — Тогда доброй ночи.

Нирулин, слегка поклонившись, безмолвно удалилась.

Закончив с ужином, Таша в который раз посмотрела в окно. Подперев подбородок рукой, прислушалась.

…дождь, сонное сопение Лив и мальчишки, шаги, разговоры, деловитые крики откуда-то со двора…

…тьфу, и не стыдно им этим за соседней стеной заниматься?

Не обнаружив никаких признаков прибытия Арона, Таша тоскливо вздохнула. Потеребила край полотенца, временно служившего ей платьем. Поднялась из-за стола — и, дабы не поддаться искушению усесться у окошка по образу и подобию пленной принцессы, решила разобрать мокрую сумку.

Так, хлеб на выброс, это ясно. Мясо… а, демоны с ним, купят другое. Ненужные пока перчатки на стол, просушить. Чехол с украшениями…

Таша развязала шёлковые шнурки. Убедившись, что оба перстня на месте, с облегчением качнула головой. Пуф, а то взяла из тайника и даже не проверила! Если бы посторонние нашли гербовые печати Бьорков и Морли… что ж, чехол в ящик, и кошель туда же. Ножик к ним по соседству. Зеркало похитителей…

Таша, помедлив, повертела зеркальце в руках.