Кукольная королева

Сафонова Евгения

— Зверь внутри даёт о себе знать. — Альдрем склонил голову. — Не боитесь, что он сделает что-то с жертвами до вашего прихода?

— Ему доставляет куда больше удовольствия игра с мышкой, чем её смерть. Но если он вдруг решит поиграть… что ж, пускай порадуется. Пока может, — он усмехнулся. — А меня потом порадует его казнь.

Альдрем задумчиво крутанул бокал за ножку:

— Главное, что они не задают вопросов.

— Наёмники

редко задают вопросы. Но у этих, похоже, любопытство отсутствует начисто.

— И моральные принципы заодно?

— Принципы у наёмников — тоже нечастое явление. Профессия обязывает.

— Но им приходится убивать, и убивать не одного и не двух. Я знаю, многие не связываются с… особо деликатными делами.

— Они знали, на что шли. И головорезами стали задолго до знакомства со мной.

— С тем, кого они знают, как вас.

— Это верно.

Он посмотрел на пламя, догорающее за витой решёткой.

Отстранённо.

— Всё-таки обозы не самый безопасный способ путешествия, — сказал он. — Сегодня многие в этом убедятся…

Глава четвертая. Теория случайности

— А мы завтра будем объезжать Принца, да?

— Будем, будем, — Мариэль потрепала дочь по макушке. — А теперь спать, не то на завтра сил не останется.

Таша откинулась на подушку, счастливая и взбудораженная:

— Какая здоровская ярмарка была! А Лив уже спит?

— Спит, егоза-стрекоза. Еле укачала.

— А когда папа придёт? Надо ему всё рассказать, раз он поехать не смог!

Мариэль посмотрела куда-то в окно — с привкусом лёгкой тоски во взгляде.

— Боюсь, они с друзьями нескоро разойдутся, — сказала она. — Спи, никуда Альмон от тебя не денется. Утром всё расскажешь.

— Ладно, — Таша удручённо зарылась под одеяло. — Спокойной ночи, мам.

— Спокойной ночи, малыш.

Лёгкими шагами выйдя из комнаты, Мариэль тихо прикрыла за собой дверь — а Таша, притушив светильник, долго лежала на спине, глядя в потолок. Затем, зажмурившись, принялась ворочаться с боку на бок, но сон и не думал приходить.

Ну вот что тут…

Шумный хлопок двери.

Таша вскочила и, не озадачиваясь поиском тапок, побежала к двери. Выскочила в коридор, навстречу тяжёлым шагам и привычному хмельному запаху, щипавшему ноздри.

— Папа! —

она радостно шагнула к нему, подставляя светлую макушку для поцелуя. — А я думала, уже тебя не дождусь! Как ты тут без нас… как отметили день рождения дяди Шерона?

В ответном молчании хриплое сопение отца казалось особенно громким.

— Пап, в Нордвуде так здорово было! На ярмарке так… так… и сам король там был и речь говорил, и… ты ведь поедешь с нами в следующий раз, поедешь?

Тот прохромал мимо — и в тишине, вставшей в коридоре, его неровный топот звучал почти громогласно.

— Пап?..

Маленькая девочка в белой ночной рубашке осталась одна во тьме; лишь полоска света из приоткрытой двери детской робко стелилась к её ногам.

Таша стояла неподвижно. Стояла и смотрела, как подвыпивший мужчина грубым толчком распахивает дверь маминой комнаты.

Смотрела и не понимала, не желала понимать — почему её просто отодвинули с дороги, как предмет мебели, за что скользнули равнодушным взглядом по лицу, не видя его…

***

Открыв глаза, Таша обнаружила, что Арона нет. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это обстоятельство её озадачило: кто-кто, а дэй явно имел право гулять сам по себе.

На столе Ташу уже поджидал завтрак. После еды она в очередной раз попыталась разбудить Лив, и в очередной раз — безуспешно.

— Вот демоны! — не удержавшись, досадливо воскликнула Таша. — Стрекоза, ты собираешься просыпаться или нет?

Однако помянутые демоны оказались то ли рассеянными, то ли вредными: если сестра на призыв никак не отреагировала, то мальчишка в соседней кровати вздрогнул и заворочался.

Ладно, в конце концов, и ему пора в себя прийти. Хоть выяснят, кого они подобрали… и не зря ли.

Положив одежду мальчишки у него в ногах, Таша вышла из комнаты. Прислонилась спиной к закрытой двери, прислушиваясь. Скрип кровати — встал, спящий королевич… а вот и одёжный шелест… хм, обязательно прыгать на одной ноге, когда штаны надеваешь? О, похоже, ещё и упал… хорошо бы шишку не набил.

Вроде бы всё.

На всякий случай досчитав до пяти, Таша вернулась в комнату.

— Доброе утро, — миролюбиво произнесла девушка, прикрывая дверь.

Мальчишка уставился на неё во все глаза: светло-васильковые, со странным жёлтым ободком вокруг зрачка. Перемялся с одной несуразно-длинной ноги на другую. Зачем-то поднял правую руку, косясь на широкое серебряное кольцо, сидевшее на его указательном пальце, светившееся весёлой рунной зеленью.