Кукольная королева
Шрифт:
Наверняка ничего хорошего.
Спустившись в предгорье и ступив на тропу через лес, Принц припустил иноходью, однако конь братьев его энтузиазма не разделял: за секунды расстояние между ними увеличилось втрое. Чем усерднее Алексас пришпоривал конягу, тем медленнее мышастый рысил по тропинке.
— И за что ты послала мне сей крест, Богиня? — удручённо вопросил юноша.
— Стойте, — бросила Таша.
Дождавшись, пока дэй осадит Принца, она
…тьму на четырёх когтистых лапах, крадущуюся по тропе…
…красные щели глаз, оскаленную пасть…
Мерин с испуганным ржанием встал на дыбы.
— Эй, эй! — Алексас едва удержался в седле. — Что вы с ним сделали?
— Тише, — Таша в упор глядела на коня, дожидаясь, пока он успокоится. — Я ещё не закончила.
Интересно, что является воплощением безопасности для лошадей? А, была не была…
…пыльная дорога вьётся из-за горизонта, а они стоят рядом с частоколом — высоким, надёжным…
…двор, ярко озарённый светом костра, где ждут копны сена и горы овса…
Конь, замерев, неуверенно тряхнул гривой — и Таша, удовлетворённо кивнув, вернулась на своё место позади Арона:
— Думаю, это поможет.
Когда они двинулись дальше, мышастый уже не отставал. Правда, Принц не преминул вырваться на полкорпуса вперёд, выказав своё превосходство, но милостиво позволил мерину удерживаться на такой дистанции.
— Чудеса, — Алексас покосился на спутницу со скрытым уважением. — Значит, оборотни и такое умеют?
— Для нас не составляет особого труда мысленно пообщаться с животными. Как его зовут?
— Коня?
— Не вас же.
— Конюший вроде Серым звал.
— Просто Серый? Хм… может, пусть будет Серогривкой?
— Хоть королевичем загорским, — Алексас пожал плечами, — коль вашей душеньке угодно.
Впереди замаячила узкая тропка, ответвляясь куда-то в лес — и двое коней, один из которых был торжественно наречён законной наследницей престола, помчались сквозь раннюю кромку дня.
Арон позволил им передохнуть лишь у самой окраины леса, когда Таша уже разглядела между шершавыми сосновыми стволами бескрайнее поле, волнующееся травой на прохладном ветру.
— Сейчас вернусь. — Алексас, спешившись, нырнул в лесную тень.
— Только далеко не отходите, — крикнул дэй вдогонку.
Таша тоже спрыгнула наземь, плотнее кутаясь в плащ. Ветер был странно, не по-летнему холоден, а золотую монетку солнца спрятало тучевое пасмурье.
— Сколько
— До темноты успеем. — Арон с лёгким шелестом прохаживался взад-вперёд по колючему хвойному ковру. Губы сжаты, глаза напряжённо всматриваются в лесную темень. — Поешь.
— Не хочется, — Таша склонила голову набок. — Что тебя тревожит?
— Перемена погоды.
— А что в ней тревожного?
Дэй взглянул на неё, колеблясь.
— Ничего, — наконец последовал ответ. — Просто не люблю непогоду.
Таша едва заметно качнула головой.
Что же ты недоговариваешь, Арон?..
Вернувшийся Алексас тоже торжественно отказался от перекуса, и вскоре они уже выехали в поле.
Поле переливалось синим и фиолетовым: ветер тревожил цветущую живокость и кипрей. Почти заросшая тропа скорее угадывалась, чем виднелась. Стена оставшегося позади леса уползала влево, к зубьям гор, рвущим небесное полотно, по которому вкрадчиво перекатывалась жирная чёрная туча с грязно-жёлтым брюхом.
Туча молчала тем зловещим молчанием, что обычно предшествует грозе. Но Таша всегда чуяла близость дождя, и эта туча не была грозовой. Она просто…
…закрывала солнце.
Мурашки пробежались по спине до затылка, вздыбив волосы — не то от холода, не то от мелькнувшей догадки.
— И с ветром нам подсобили, конечно, — процедил Арон. — Это ведь живокость чаровальная, если я не ошибаюсь… а я редко ошибаюсь.
— А что вас в ней смущает? — поинтересовался Алексас.
— Пыльца живокости чаровальной ядовита! — затараторил Джеми в его голове. — Большая доза вызывает сонливость, чувство опьянения и смерть от остановки сердца! Пыльца этого вида чрезвычайно обильная и…
Крупные цветы шевельнули синими лепестками — и Алексас затаил дыхание, когда ветер швырнул ему в лицо горсть жёлтой пыли.
— …пора цветения приходится на липник*, - закончил брат.
(*прим.: Второй месяц лета (алл.)
— Вопрос отпадает, — усиленно отплёвываясь, изрёк Алексас. — Милая травка. Джеми мне только что про неё поведал.
— Вообще она довольно полезна, — подала голос Таша, хорошенько отфыркавшись. — В лекарственных целях.
— Отваром живокости чаровальной лечат желтуху и воспаление лёгких, а примочки отлично помогают при болезнях глаз, — разглагольствовал Джеми. — В малых дозах пыльцу используют как снотворное. Только с дозировкой надо быть очень осторожным, иначе выйдет галлюциноген вместо…
— Подожди-ка. — Алексас медленно вскинул голову. — Это не из неё случайно делают наркотик «эйфорин»?