Кукольная королева
Шрифт:
— Я бы такого топором по шее угостил, — ухмыльнулся Гаст.
— Именно! Я понимаю, любовь и всё такое, но вот так закроешь глаза на всякие странности, а потом завезут тебя… и поминай, как звали. Хотя чтобы такие странности не заметить, нужно быть либо полной дурой, либо совсем уж безнадёжно влюблённой, — добавила Таша.
— А, по-моему, это одно и то же.
— Что именно?
— Дура и влюблённая.
Изречение
— Это ещё почему?
Гаст непринуждённо пожал плечами.
— Потому, — и ухмыльнулся, — что первое, похоже, часто является следствием второго…
***
Просыпаться от того, что тебе на голову выплеснули фляжку ледяной воды, не слишком-то приятно.
К сожалению, этим утром Таше пришлось убедиться в этом на собственном опыте.
— Джеми! — судорожно подскочив, она отфыркнулась и затрясла головой, разметав в стороны капли с кончиков светлых волос: ещё прежде, чем увидела нависшего над ней мальчишку. — Я тебя когда-нибудь живьём съем!
— Святой отец велел тебя разбудить, я и разбудил, — тот с достоинством завинтил крышку фляги, которую держал в руках. — Я же не виноват, что некоторые иначе просыпаться не желают.
Таша сощурилась на свет. Солнце величаво приподнималось над горизонтом, заливая долину текучими, ещё розовыми лучами.
— С чего в такую рань?
Шёлковый шелест, сопроводивший возвращение Арона, она услышала прежде его слов.
– Учитывая, — изрёк дэй, стряхивая воду с мокрых рук: видно, ходил умываться, — что ночевать нам придётся не в трактире, а столкновение с кэнами на открытой местности приведёт к печальным последствиям… до наступления темноты мы должны пересечь Аларет.
— Пересечь? Зач… а, текущая вода!
Аларет бурным ручьём стекал с гор и маренговой ленточкой пересекал долину с востока на запад, обращаясь в широченную реку по мере своего продвижения к озеру Дэланин. Собственно, именно Аларету была обязана своим названием Заречная провинция. Летом и осенью паромщики на реке неплохо зарабатывали: тракт проходил ближе к западной окраине гор, оставляя Аларет, имевший дурную привычку бурно разливаться по весне, в стороне — и для тех, кто держал путь в восточные города, путь по тракту означал порядочный крюк.
— Значит, до темноты мы должны пересечь всю Заречную?
— И найти безопасное место для ночлега.
Таша зевнула, мстительно щёлкнув зубами у самого носа Джеми. Широко улыбнувшись его перекошенному лицу, пошла к роднику, чтобы умыться.
Что ж, хорошо хоть восточные границы Заречной и Окраинной не столь далеки друг от друга, в отличие от западных…
Позавтракав
— Таша-лэн!
Та, из-за плеча Арона оглядывавшая тропку, змеящуюся среди скал, скосила глаза на соседнего всадника.
Как выяснилось, Алексаса.
— Да?
— Я ещё в первый день нашего знакомства…
— То есть вчера.
— Правда? А такое ощущение, будто вечность вас знаю.
Таша невольно вспыхнула, прекрасно поняв, к чему отсылка — и досадливо заметила, как Алексас улыбается её смущению.
— В общем, я заметил, что у вас интересный кулон.
Она машинально коснулась прозрачного камешка в золотой оправе. Зеленоватого — сейчас… а ночью, при свете огней, фиолетово-красного, с пурпурными искрами в багровой глуби.
— Корвольф, я так понимаю?
— Верно понимаете, — после секундной заминки ответила Таша.
— А это символично или?..
Таша будто вновь увидела улыбку, с которой мама вкладывала подвеску в её ладонь.
…это — корвольф. «Сердце оборотня», так этот камень прозвали. По ночам он меняет цвет… и мне тоже его подарила мама. Чтобы я всегда помнила: как бы ты ни менял обличья, главное — остаться собой.
…я рассказывала тебе про Харта Бьорка? Он был королём, и королём мудрым, но он родился в Ночь Середины Зимы и был оборотнем, и внутри его жил зверь. И как-то он уступил зверю в себе, и медведь, которым он стал, задрал его маленького сына. На Харта объявили охоту и затравили собаками, и королём стал его брат…
…это непросто, возвращаться назад из разных ипостасей. А бесконечно держать стену между собой и зверем даже мудрейшие не в силе. И поэтому никогда — слышишь? — никогда не пересекай ту грань, за которой инстинкты берут верх над разумом. Не уступай зверю в себе. Иначе он потом не уступит тебе.
…зеваешь, да? Знаю, скучно… ничего, когда-нибудь поймёшь. Дай-ка застегну… вот так. Замечательно. И под платье подходит. С днём рождения, малыш. Какая же ты у меня красавица…
— Можно и так сказать, — наконец тихо ответила Таша. — Мамин подарок.
— Мамин? — Алексас склонил голову набок. — Простите за вопрос, но где же ваша матушка?
Таша резко отвернулась:
— Её нет.
— О, — немедленно откликнулся юноша. — Простите.
Больше он не произнёс ни слова — но когда Таша в следующий раз взглянула на него, казался странно задумчивым. Впрочем, ей было не особо интересно, что за мысли роятся в голове Алексаса Сэмпера.