Кукольное тело
Шрифт:
— Не все чаганцы? А как же Сэнда? — задумчиво произнёс Алтан.
— Сэнда будет жить! Тронешь его, и я тебя так отравлю, что никогда не переродишься!
«Увы, дешёвая моя проститутка! Сэнда станет семнадцатым… Потому что Тин Дану я не успел добить. Я сделаю всё красиво. Ты не догадаешься, что это я. Да, сделаю всё красиво!» — подумал Тэ.
— Люди дохнут на раз-два, а Эган дважды выживал после моего яда, — злобно произнесла Малони. — Неужели у драконов появилась своя
— «Стрекоза» не удалась… Надо другое представление, — актёр хотел говорить о своём.
— Кто следующий? — спросила она.
— Бабка, которая назвала меня общипанным. Она как раз живёт неподалёку. Я уже всё узнал.
Вскоре план был готов. Алтан отдал Малони записку и её же драконий яд, который постоянно носил с собой с того момента, как сходил за ним в Дом Лилий. Затем актёр кухонным ножом нанёс себе себе раны, отдал Малони белый плащ, обагрённый собственной кровью, и выполз на улицу, старательно изображая раненого. Бабка-жертва растолкала людей локтями и взглянула на человека в белых одеждах, потемневших от крови: он сидел, прислонившись спиной к забору, и стонал от боли, которую не особо и чувствовал… Белые пряди волос упали на лицо, перекосившиеся от той же «боли».
— Люди! Общипанный ранен! — закричала жертва. — Чего вы стоите?
— На меня Тэ напал… — простонал актёр. — Как мне больно… Хорошо, что он лицо не искромсал. Вот его нож валяется!
— Кто у нас теперь лекарь?!
— Только Хиша в Павильоне.
— Надо отнести его туда!
Мужчины подхватили актёра. Он застонал. Пока всё внимание было приковано к нему, из заброшенного дома вышла Малони в белом, окровавленном на груди плаще. На её лице была маска. Она наклонилась, незаметно открыла крышку на сосуде, что принадлежал жертве, достала из кармана маленький пузырёк и вылила его содержимое в этот сосуд. Закрыв крышку, проститутка кинула в корзинку записку, которую Тэ написал заранее, и ушла. А мужчины понесли актёра в Павильон. У женщины, всё ещё что-то ворчавшей насчёт всех общипанных, пересохло в горле. Она открыла сосуд и начала жадно пить.
Тэ видел это.
Ветер стих. Теперь он лишь шуршал сухой листвой.
— Вот тут я уже вылез из колодца, когда бежал из «Мякиша» и нашёл этот окровавленный плащ, — опять встрял Эган.
Он ткнул пальцем в страницу и добавил:
— Я слышал всё это, потом принял образ этого убийцы. Вот так я сам стал «общипанным»…
На слове «общипанный» Алтан прожёг Эгана взглядом, но дракон, как ни в чём не бывало, продолжил:
— Пошёл за ним, чтобы посмотреть, что можно придумать с запиской. Но увидел эту бабку. Ну и подсунул записку. Под шумок. Лишним не будет.
— Спасибо! — съязвил Лит и добавил задумчиво: — Поэтому та женщина, шестнадцатая, и произнесла это слово… Он говорила не о Янге, а о тебе.
— Что ты хоть написал? — поинтересовался актёр.
Боль из-за точного удара Лита уже
— «Хищник хочет есть», — как-то бесхитростно ответил Эган.
— Непоэтично… — ответил актёр.
Лит гаркнул, замахиваясь книгой на Янгэ:
— Ты — сумасшедший!
— Я актёр!
— Кукловод!
— Мы все — куклы в руках друг друга!
Лит уже едва сдерживал себя, чтобы не порвать это «актёра» на белые лоскуты.
— Меня отец однажды спросил, — зудел тем временем Янгэ. — «Разве тебе страдания и боль других не доставляет истинное удовольствие?». Теперь я готов ответить: «Да, я действительно получаю истинное удовольствие!».
Лит снова стал читать, чувствуя, как ярость уже стоит не в груди, а в пересохшем горле…
Пока Алтан находился в Павильоне, а сыщик осматривал шестнадцатую куколку (правда, уже без красивых кукольных одежд: актёр не успел), Малони украла ту странную девушку…
— Где Виен? — рявкнул Лит.
— Только сейчас про неё вспомнил? — съязвил Алтан.
Лит, не сдержившись, треснул этой отвратительной книгой по лицу писателя. Из его сломанного носа потекла кровь.
— Не смей рвать мой шедевр! — прошипел актёр. — Я больше не тот неумелый писатель, которым меня считал отец!
— Я сожгу её и станцую на пепле, — холодно бросил сыщик, швыряя книгу на дорогу. — Ты не человек…
— Увы… — ответил убийца. — Некоторые люди хуже драконов. Ты разочарован?
Немного помолчав, Тэ добавил:
— В целом, мы с тобой похожи… Мы преследовали практически одну и ту же цель! Ты — человек в чёрных одеждах. Вечно беспристрастный. Вечно холодный. Ты хотел очистить свой Чаган от злодеев. Я же — человек в белых одеждах, актёр, танцор. То веселый, то грустный. И тоже хотел очистить мой город… Ото всех людей!
— Ты сумасшедший! Где Виен?! — рявкнул Лит, а потом обратился к дракону: — Эган, ты чувствуешь её?
— Сильный ветер разогнал все запахи, — ответил дракон. — Надо выждать.
— Я увела её, — услышал глава позади себя женский голос.
Лит с Эганом одновременно оглянулись и увидели Малони. Довольная донельзя, она стояла по направлению лёгкого холодного ветерка, торжественно держа в руках две маленькие пиалы.
— Выпьешь это, — проститутка протянула главе одну пиалу, — тогда скажу. Она пока жива. Пока. А вот ты давно мозолишь мне глаза! Но я ждала удачного мгновения… И вот он настал. Из-за твоих родителей отец Тэ отравил цикутой моего маленького Сэнду! Он был приманкой! Я не прощу тебе этого!
Лит только было открыл рот, чтобы ответить, как Эган перебил его:
— Опять наплевала туда? Третий раз я на это не поведусь! И ему не позволю!
Внезапно позади послышались шаги. Лит вздрогнул. Человек тихо подошедший, вдруг выбил одну пиалу из руки опешившей проститутки. Пиала разбилась. Мужчина выхватил вторую пиалу и выпил отравленную воду до дна. Все затаили дыхание: кто от ужаса, кто от удовольствия, кто от неожиданности… В этот мгновение с тяжёлого неба на землю полетели снежинки. Литу потребовалось несколько мгногвений, чтобы осознать, что этим человеом был Сэнда. Мужчина разбил пиалу о каменную дорогу, покрытую алыми листьям. Через пару мгновений первый белый снег коснулся листьев.