Кукурузный мёд (сборник)

Лорченков Владимир Владимирович

– Здравствуйте, – сказал он в трубку.

– Эй овца поди сюда! – крикнул он стюардессе.

– Да нет, это я не вам, – сказал он в трубку.

– Ты, ты сука, – сказал он стюардессе.

– Да как вы смеете, – сказала она.

– Молчи, крыса, – сказал он.

– Да нет, не вам, – сказал он в трубку.

– Принеси мне воды быстро, – сказал он стюардессе.

– Какой мля прямой эфир? – сказал он в трубку.

– Какой мля прямой эфир прямо сейчас?! – сказал

он.

Поспешно отключил телефон.

Потом достал блокнотик и записал туда фразу, пришедшую в голову только сейчас.

«Молодые, европейски ориентированные политики Молдовы, – наподобие Андрея Попова, – знающие по четыре языка, носящие стильные костюмы, окончившиеся Институты международных политик.. Выведут страну из перманентного кризиса, куда ее завели люди старого формата и мышления… Глядим с широким диапазоном оптимизма… Хочу выразить… Новая европейская формация, впитавшая вежливость и манеры с водами фонтанчиков парижских университетов, где мы получали образование…».

Довольный собой, Попов рассмеялся и громко выпустил ветры.

– Мужчина, вы же не один! – воскликнула соседка с грудным ребенком.

– Заткнись соска, – сказал Попов.

– Один в твоем рту, – сказал он.

– Что, – сказала она.

– Хрен те в очко, – сказал он.

– Да как… – сказала она.

– Каком сверху, – сказал он.

– Да как вам не стыдно?! – сказала она.

– Стыдно в матку колотить, – сказал он.

– Нахал! – сказала она.

– Твой дед мой молодец сосал, – сказал он.

– Дурак, – сказала она.

– Дурак у меня в штанах, – сказал он.

– Хочешь познакомлю его с твоей дурочкой? – сказал он.

– Псих, – сказала она.

– Твой клитор увял и затих, – сказал он.

– Сумасшедший, – сказала она.

– Твой зад с моего буя сошедший, – сказал он.

Премьер-министр Филат и вся делегация одобрительно посмеивалась. Они обожали Андрюху за его искрометный юмор и веселую непосредственность молдаванина. Ну и за европейский такт, конечно.

Любой другой давно бы уже эту овцу надоедливую по стеклу размазал.

* * *

В Мадриде правительственная делегация Молдавии бодро бросилась к толпе телевизионщиков и встречающих. После короткого недоразумения полиция загнала дубинками молдаван во главе с Филатом в фургон, и отвезла в карантин. Там, после помывки хлоркой и тщательного осмотра на предмет вшивости и кишечных паразитов, их ждал прием. Гостей встречал восемнадцатый помощник второго заместителя министра Испании по делам отсталых африканских стран. Конечно, в костюме микробиолога: резиновом комбинезоне и маске…

А встречающая толпа стала

аплодировать тому, кого они На Самом Деле встречали.

– Диего!!! – орали они.

– Эль Матадор! – кричали они.

И когда молдаванин Диего, с забинтованной левой рукой, в салатовых лосинах, треуголке и знамени ЦК ВЛКСМ Гидигича на поясе, стал спускаться по трапу, в воздух полетели головные уборы. Диего, мрачный, и преисполненный решимости, отказался ехать в ресторан на банкет, устроенный в его честь, и сразу велел:

– На корриду.

…и уже спустя час, сидя на самом престижном месте на стадионе, Диего с недоумением смотрел, как по полю бегают какие-то мужчины с копьями, скачут, зачем-то, лошади, носится какой-то идиот с плащом…

– А когда начнется коррида? – сказал он журналистам, записывающим каждое его слово.

– Так она уже идет! – сказали они ему.

– Что? – сказал Диего.

– Вот это групповое изнасилование… – сказал он.

– Это, по-вашему, коррида, – сказал он.

– Да, это коррида, – сказали ему.

– Настоящая испанская коррида, – сказали ему.

– Ха, – сказал Диего.

Еще Диего сказал:

– Ха-ха.

– Ха-ха-ха, – сказал Диего.

– ХАХАХАХАХА, – сказал он.

Встал, и, поправив треуголку, подбежал к ограде. Лихо перепрыгнул ее. Расплющил яйца придурка с мантильей с одного удара ноги сзади, проткнул бандарильос копьем, вырванным из спины быка… Остальные бросились с поля наперегонки. Диего, плюнув им вслед, снял треуголку, и раскланялся перед быком.

– Чистый бой, – сказал он быку.

– Ты и я, – сказал он.

– И никаких копий, ножей, ядов, лошадей, газет, обналичивания, экспресс-чеков, анализов крови, популяризации абортов, прав секс-меньшинств, роста тарифов ЖКХ и прочего дерьма, – сказал он.

– Ты и я, – сказал он.

– Жизнь и смерть, – сказал он.

– Всего и делов-то, – сказал он.

– Каждый бой как последний, – сказал он.

– Каждый бой и есть последний, – сказал он.

– Вот это и есть настоящая коррида, – сказал он.

– Какой она и должна быть, – сказал он.

– Му, – сказал бык.

Глядя друг другу в глаза, враги молча стали сходиться. Молчал стадион. Молчали зрители трансляции. Молчал мир.

Стрекотали камеры…

* * *

…спустя каких-то полгода Диего, ставшего самым знаменитым матадором мира, пригласили в королевский дворец. Там улыбчивый и разбитной мужик по имени то ли Хуйлан то ли Карла вручил ему позолоченную ленту, и паспорт на имя подданного Испании, Диего эль Тиру эль Гидигиччо де Фонтанеро.