Кулл и книга колдуна
Шрифт:
Матросы встретили слова капитана дружным хором одобрительных возгласов. Сокровища интересовали их куда больше, чем месть и кровопролитие.
Пару часов спустя «Богиня Морей», покинув бухту и благополучно миновав прибрежные скалы и рифы, вышла в море. Перед самым отплытием, по приказу Кулла, подожгли корабль, что принадлежал Клану. Брать его с собой не было никакого резона, а оставлять Торну явно не стоило. Пусть подольше посидит на этом острове, раз он ему так приглянулся.
— Вернуться на прежний курс, — приказал Кулл шкиперу. — Надеюсь, что нам больше не повстречается никаких
— А если и встретятся, — в тон ему добавил Шарга, — будем держаться от них подальше. Пусть сами спасаются, как могут. Хватит нам и одного спасения на свою голову.
— Это точно, — хмуро согласился Кулл.
Правду сказать, он не был уверен в том, что доведись ему вновь повстречать того, кто будет нуждаться в помощи, у него и в самом деле достанет духу пройти мимо.
Убедившись, что пираты вернулись к себе на корабль, Тори поспешил обратно в лагерь. Он жаждал хоть что-то вызнать о судьбе, постигшей его сына. И в то же время старый вояка боялся этих новостей. Причин для страха у него было предостаточно. Наверняка пираты не простят Браму той бесчестной ловушки, в которую он их заманил. А следовательно, могут отыграться на нем, разом припомнив все свои обиды. По крайней мере, сам Торн на их месте именно так бы и поступил. Так почему же Кулл должен оказаться лучше него самого?..
В том самом домике, где еще несколько часов назад скрывались пленные, Торн обнаружил Брама. Тот лежал ничком в луже собственной крови.
Торн взревел подобно раненому тигру. Неужели его единственный сын мертв? Неужели проклятые пираты его убили? Нет! Этого не может быть! Этого просто не должно быть!..
Опустившись на колени, Торн перевернул сына на спину. У него в груди он обнаружил колотую рану, оставленную мечом. За свою жизнь старый воин видел тысячи таких ран. Много раз он и сам наносил их в бою. Но никогда Торн не думал о том, что ему доведется увидеть смерть единственного на свете человека, которого он по-настоящему любил.
— Будь ты навеки проклят, Кулл из Атлантиды! Клянусь не знать покоя до тех пор, пока не выдавлю из тебя всю кровь по капле! О Брам, сын мой! Мой единственный сын…
Слезы брызнули из глаз старого воина. Он давал одну страшную клятву мести за другой, призывая в свидетели всех известных богов и демонов.
292
Неожиданно с мертвых губ Брама сорвался звук, похожий на слабый стон. Что это? Неужели он еще жив?!.
В душе старого воина вспыхнула надежда. Он прильнул ухом к груди сына, и его слух уловил слабое биение сердца.
— Лекаря сюда! — взревел Торн, обращаясь к своим людям. — Немедленно, чтоб вам всем провалиться!
По счастью, лекарь уцелел в побоище с пиратами, ибо был одним из первых, кто бежал с поля битвы. На зов Торна он явился тотчас, памятуя об этом своем грехе, за который, по всем законам Клана, полагалась мучительная смерть.
Не спуская глаз с сына, Торн, обратившись к нему, произнес:
— Ты знаешь, что тебя ждет за бегство с места сражения. Однако я дам тебе шанс продлить свое никчемное существование на этом свете. Спаси жизнь
— Я постараюсь, — промямлил тот, ибо ничего другого ему не оставалось…
Как птица, «Богиня Морей», подгоняемая попутным ветром, неслась на запад, легко разрезая океанские волны своим окованным бронзой тараном и острым форштевнем. Остров Клана Дракона остался далеко позади, л впереди отважных мореходов ожидала встреча с таинственной землей, о которой ничего толком не знали даже самые бывалые из морских бродяг.
Помня о таинственном корабле, преследовавшем галеру с самого начала плавания, матросы на мачтах неусыпно обозревали горизонт, стараясь заметить приближение врагов раньше, чем те заметили 1›ы «Богиню Морей». Однако чужой корабль не появлялся. Горизонт был чист. Впрочем, в эту часть океана редко заплывали корабли. Ведь поблизости не было сколь-нибудь значительных поселений, куда стоило бы плыть.
Глава восемнадцатая
К утру десятого дня после отплытия с острова прямо по курсу корабля показался остров. Он словно бы поднимался из воды огромным каменным горбом некоего исполинского чудища, спавшего на морском дне бесчисленные века.
Это событие мигом нарушило тихую, размеренную жизнь экипажа и пассажиров. Барон Хельт, едва заслышав о появлении острова, выбежал на палубу в растрепанном спросонья виде, чего раньше никогда себе не позволял.
— Это он, — с налета объявил он Куллу. — Клянусь богами, это он! Мы наконец-то достигли цели нашего путешествия.
— Ты в этом уверен? — недоверчиво поинтересовался атлант. — Ведь ты сам прежде не видел этого острова.
— Это не важно, — убежденно заверил его старый барон. — В своих записях мой предок так подробно и точно его описал, что ошибиться просто невозможно. Я готов прозакладывать собственную душу, что это тот самый остров, где находится Хранилище Древних Знаний.
— Там много чего есть… — произнес позади них голос Амилии. — Это, действительно, тот самый остров, до которого вы так стремились добраться.
Кулл со стариком обернулись. Женщина стояла в паре шагов от них, с обычным своим гордым видом, которому позавидовала бы любая королева. В последние дни властность в Амилии заметно усилилась, что отмечали все, кто был с ней знаком еще на Дуур-Жаде. Многие моряки гадали, чем вызваны такие перемены. И вообще, зачем понадобилось капитану брать эту странную женщину с собой? Ничто не проливало свет на эту тайну. А спрашивать напрямик у Кулла никто из экипажа не решался. Тем более, матросы отлично знали, что их капитан ничего не делает без веских причин.
— Тебе известен сей остров? — живо спросил у нее Хельт. — Откуда?
— Здесь мой дом, — просто ответила Амилия.
— Не может такого быть! — воскликнул старик.
— Ну почему же? — улыбнулась ему Амилия. — Места, куда вы все так стремитесь попасть, обитаемы. Это целый мир, который многие века существует сам по себе, отдельно от вашего.
— Но как же ты тогда оказалась так далеко от дома? — не унимался старый барон. — Или твой народ, несмотря на свое затворничество, все же плавает по здешним морям?