Кулон
Шрифт:
И это состояние накалилось до предела. Под критерии подходили практически все. Кучкующиеся по библиотекам и заброшенным кабинетам ученики, группы ребят, собравшиеся вместе по интересам, и просто друзья, планирующие походы в Хогсмид, подогревали ее подозрения в заговоре, и не важно, что скрытых мотивов не было. Она везде видела угрозу, грозящую министру и его власти. По ее мнению, даже ученики, объединившиеся для проектной деятельности, сколачивают группу, которая свергнет Фаджа. Итогом этих подозрений и сдвинутой по фазе черепной коробке, Амбридж была выдвинута новая директива, запрещающая собираться группами
А еще отменили квиддичные матчи. Ведь матч – это массовое скопление народа, заговорщики народ хитрый, они воспользуются матчем, рассядутся по трибунам болельщиков, и будут плести заговоры там, делая вид, что смотрят матч. Так что матерись не матерись, проклинай не проклинай, а исход один – диагноз! И нам ничего не оставалось, кроме как принять факт и скрипя зубами ждать конца года. А он не за горами. Осталось три месяца, а потом экзамены и каникулы.
27 глава «Пророчество, Отдел Тайн и ловля на живца»
Жаль, очень жаль, что мои слова до Долгопупса так и не дошли. Он как состоял в кружке, так и состоит, как носил титул Героя и Избранного, так и носит. По словам Луны, которая стала моим информатором, Невилл пользуется директором и знаниями Рона и Гермионы в боевой магии для того, чтобы свершить свою месть и столкнувшись в будущем с Беллатрикс – убить ее, отомстив за родителей. Луна, как и я, пыталась раскрыть ему глаза на истинную расстановку сил, говорила, что тетя Белла ему по зубам и даже если он выучит все заклинания и чары, то не сможет ее одолеть, потому что опыта у него нет, и безумием он не охвачен. В общем Невилл непреклонен и настаивает на своем.
– Люси, - шепот Луны на ухо, - у нас проблемы, - говорит Луна, присоединяясь ко мне и друзьям, садясь за наш стол в библиотеке. Спросил, на что подписался Невилл в этот раз, оказалось: - пророчество. Его уверовали в то, что Пожирателям нужно пророчество о мальчике-герое, способного противостоять Темному Лорду, то есть о нем. Ведь директор на всеуслышание заявил о том, что Треллони произнесла два пророчества и о Гарри и о Невилле.
– А я при чем? – спрашиваю, не смотря на нее, а дописывая текст эссе, - у Невилла есть голова на плечах, а еще защитники, которые готовы на все, лишь бы он выполнил волю их покойного друга, - друзья слушали и молчали. Они никогда не лезут без надобности и моей просьбы. А я пока их мнения не спрашивал, - второй раз с Долгопупсом я разговаривать не собираюсь. Я сказал, а услышал он или нет, не мои проблемы.
– Но… - хотела что-то еще сказать Луна, как Панс повторила мои слова:
– Лавгуд, ему было сказано, что его тупо используют, а если он не развернулся и не послал всех к драклу, то это его проблемы.
– Луна, я бы рад помочь, но что я могу сделать? Как говорит наш декан, я не могу клонировать свой мозг и перенести его всем нуждающимся. Каждый должен думать своей головой. Так что я бессилен, - развел руками и собирая свитки и книги, покидал друзей и библиотеку, шел к себе.
Луна понимала, что я не могу влезть во все это, и я правда сделал все, что можно было сделать, поэтому сказала, что раз Нев не слышит, то последует моему примеру – будет плыть по течению. Попрощавшись с когтевранкой, повернул в коридор и шел в подземелья. И тут мир перед моими глазами покачнулся,
***
Гермиона и Рональд, а так же близнецы и Джинни, подводили итоги наблюдения за Эмье, которого подозревали в том, что он до третьего курса был Поттером. И никаких причин так думать у них не было, ничего родного и знакомого в привычках, манерах, мимике, даже словах или интонации слизеринца не мелькало, не звучало, даже близко. Так что вывод один: – тот разговор был липой. Разводом наивных гриффиндорцев, страдающих по погибшему другу. Но Гермиона предполагала, рассуждая вслух:
– Может, за это время все старые привычки стерлись, обросли новыми. Ведь два года прошло. Если бы мы искали в нем Гарри в первый год, то возможно, нашли бы что-то. А теперь время упущено.
– Герми, по-моему, - говорит Рональд, - ты ищешь то, чего нет. Эмье не мог быть Гарри, вот никак. Он такой же, как Малфой, Нотт и все слизеринцы. В нем нет ничего хорошего и доброго, как в Гарри.
– Но…
– Герми, - говорит Джордж, успокаивает девушку, поглаживая ее по руке, - если он был нашим Гарри, то ни за что не дружил бы сейчас с Малфоем. Ты же помнишь, как они с ним цапались?
– А их противостояние в небе? Уверен, Гарри бы не упустил возможности отобрать место ловца у Малфоя, утерев ему нос и летать в поисках снитча! – девушка уже готова была согласиться с тем, что все это шутка и розыгрыш скучающих змей, как в их гостиную, подобно вихрю, напролом, расталкивая всех на своем пути, ругаясь и матерясь на чем свет стоит влетают те самые, не так давно обсуждаемые слизеринцы, Малфой, Нотт и Паркинсон, но без Эмье. С шипением: «Пусти!», поправляет мантию Драко, идя к гриффиндорцам, а точнее целенаправленно к одному конкретному, с упреком:
– Это все из-за тебя, Долгопупс! Если бы не твоя непроходимая тупость и желание стать героем… – показывает пальцем на Невилла.
– А я тут при чем, Малфой? – спросил гриффиндорец.
– При том, - говорит спокойный и рассудительный Нотт, - Люсиана похитили прямо в коридоре. Кто это сделал? – неизвестно, - говорит слизеринец, продолжая мысли вспыльчивого друга: - требование у похитителя одно - отец Люсиана. Похитителю нужна смерть мистера Долохова, а не заключение в Азкабан. Встречу назначили в Отделе Тайн. Там, где лежат пророчества.
– Уверен, ваш наниматель хочет всего и сразу, - уже спокойнее говорит блондин, подтягивая галстук, - его целью является не только обменять Люсиана на Долохова, но и показать героя, символ света и надежду магической Британии, то есть тебя – Долгопупс. Так что ждите от директора привет и приказ, во что бы то ни стало спасти пророчество от лап Пожирателей. И да, о Люсиане и обмене его на отца и слова произнесено не будет, уверен в этом. Лишь предлог спасти пророчество от последователей лорда. А на деле, вас просто хотят столкнуть лбами, показав символ и надежду света в борьбе против тьмы.