Кулон
Шрифт:
– Я рад, что у меня есть брат, и что этот брат ты - Люси, - шепнул мне Тео, обнимая и улыбаясь уголками губ, а я даже вдарить за это короткое имя не хотел. Плевать, Люси, значит, Люси. Смысл мне ругаться, лучше принять и носить с гордостью. Да, я – Люси! И что такого? Пусть называют, раз так хочется.
***
И вот подошел к концу учебный год. А с ним и экзамены. Три дня мы практически не вылезали из кабинетов и писали тесты, отвечали по билетам, рассчитывали формулы и таблицы, варили зелья и мази и конечно колдовали. Когда все, то готовились к отправлению
– Эмье, разговор есть! – говорит Рональд.
– О чем, Рональд? – смотрю на друзей и говорю, что пять минут и я присоединюсь, - говори, а то поезд скоро отправляется, - ко мне и Рону подходят Гермиона и Невилл, а так же Джинни и близнецы.
– Прости нас, Люсиан, - говорит Герми, я не понял, что она имеет в виду, спрашивая, за что мне ее простить. Ответ поразил и шокировал: - за то, что не признали тебя сразу. Не увидели в тебе друга. Для нас ты был очередным слизеринцем, а потом еще и отпрыском Пожирателя.
– Да, прости нас, дружище, - говорит Рон, - за то, что не искали тебя, верили словам директора. Он говорил, что ты пропал, а потом сказал, что ты погиб от рук одного из Пожирателей.
– Хм, - вот и все, что я мог на их слова ответить.
– Понимаю, - говорит бывшая подруга, - мы с Роном в то лето наговорили много гадостей, упрекали тебя за поступки твоего отца, нам нет оправдания. Как и за то, что подозревали тебя в пособничестве лорду. Нам нет прощения, - говорит Гермиона, а у меня шок и ступор, но ответил:
– Все так, как ты и сказала, Грейнджер, словам директора верить не стоит. Он – паук, плетет паутины-интриги, и ему не важно кто в эту паутину попадет, ребенок или взрослый. Для него мы все - это мошки и мушки, которыми он будет играть в свое удовольствие. То, что вы это поняли – меня радует. Надеюсь, вы поймете и то, что я не тот, за кого вы меня приняли. Пока, - махнул рукой, направляясь в сторону поезда, на поиск купе и друзей.
Определенно, я не тот, кем был на первом и втором курсе, и им быть более не собираюсь. И гриффиндорцам я сказал правду, я не Гарри Поттер, может, я им был, но быть им точно перестал. Во мне ничего от Поттера не осталось, ни намека. От всех привычек, повадок, манер и даже мимики я избавился. Стер из себя эту часть жизни. Срастаясь со своей настоящей личностью. Я – Люсиан Максимилиан Эмье, наследник рода Эмье и рода Долохов. А Гарри Джеймс Поттер – мертв.
29 глава «Чаша Пуффендуя и письмо от Илюзора»
Люсиан
Каникулы в этот год – что-то с чем-то. Ни в какое сравнение не идет с прошлым и позапрошлым годом. Вынос мозга, а не каникулы. Даже бабушка и дедушка Эмье не помогли от этого отгородиться и мысли все равно возвращались и погружали в пучину раздумий и сомнений. То, что кулон пополнился еще одном осколком души лорда – ерунда, по сравнению с тем, что произошло потом. Я был не просто в шоке, а в панике от полученной информации и предстоящей головной боли. Но сначала кулон и наш с тетей поход в банк Гринготс. Для этого она накинула на себя иллюзию, а уже у поверенного рода Лестрейндж скинула чужой облик и сказала, что ей от
– Прошу, мадам Лестрейндж, - говорит гоблин, открывая перед ней дверь. Тетя проходит в сейф, идет к одной из полок, берет ту самую чашу, протягивая мне, говорит:
– Тетя Белла обещала, тетя Белла сделала, - я держал в руках еще один сосуд с осколком души лорда, а кулон, ощущая присутствие еще одного кусочка души, стал невыносимо холодным, обжигающе-ледяным.
И пока поверенный с тетей подписывали какие-то документы, не отказал кулону в трапезе и приложив чашу к свободному углу пентаграммы – скормил крестраж. А потом, тетя накинула прежний облик и тем же путем мы вернулись в главный зал банка, а оттуда домой. Кулон будет переваривать кусок души в течении года, принять новый не сможет, а вот показать – очень даже. Для этого принял привычную мне позу и взяв кулон в руки, окутывая его своей магией послал приказ показать мне координаты последнего осколка.
– Что б вас всех покрасили! – ругался я на весь дом, готовый материться и кидаться проклятиями и Круцио подобно лорду. А все почему? Так просто. Последний осколок души – это кольцо рода Мраск, с инкрустированным в нем Воскрешающим камнем, а оно у Альбуса Дамблдора. Как его достать, вот в чем вопрос. И на него у меня нет ответа. Как и у отца, пришедшего на мой крик и ругань. Думал, он хоть чем-то поможет или выход предложит, но нет. Так что большую часть каникул и предстоящий год в школе точно пройдут у меня в мыслях на тему: «Как достать кусок лордовой души?».
Чтобы отвлечься и поискать какую-нибудь информацию по возможным способам проникновения со взломом, без обнаружения и раскрытия личности – отправился во Францию, к старикам Эмье. Но, увы, даже они, наследники рода иллюзионистов не могли помочь. Сказали лишь то, что был бы я Иллюзором, владел бы высшими иллюзиями, то мог бы подменить настоящее кольцо на наколдованное. Но, я не владею высшими иллюзиями и таких мастеров не знаю. Так что руки опускались, и появлялась хандра. Ничего не помогало и не радовало. Ровно до одного случая.
– Люсиан! – зовет меня бабушка, - тебе письмо! – на ее голос я спускаюсь вниз, иду к столу, не хочу завтракать, кусок в горло не лезет, но надо. А тут еще и письмо какое-то странное. Кто мне сюда пишет и вообще, странное оно. От него магией фонит, но не враждебной, а чем-то знакомым и близким.
Открыть письмо решил потом, после завтрака. А пока поел и поблагодарив – ушел к себе в комнату. Ба и дед меня поддерживали, говорили, что еще год впереди, и я непременно найду способ забрать у Альбуса это гребанное кольцо. Говорил каждый раз: «Угу!» и уходил к себе. Этот раз не стал исключением, лишь маленькое отличие - письмо. Его я открыл у себя в комнате, а читая строки – замер.
«Мистер Эмье!
Я заинтересован вашими потрясающими способностями иллюзиониста. Давно ищу ученика, способного преодолеть порог средних иллюзий и перейти на высшую ступень, став Илюзором. Вы, мистер Эмье именно такой юноша, перспективный. Спешу предложить вам не только ученичество, но и руку помощи, в которой вы так нуждаетесь.
П.С. Напишите ваш ответ, и он до меня дойдет.
С уважением мистер М!»