Культура и мир

Сборник статей

Рабочая неделя студента-первокурсника очного отделения, с которым мы работаем, выглядит примерно так – 5 дней с аудиторными занятиями максимум по 4 пары (студент находится в вузе 6–7 астрономических часов) и 6-й день – так называемый библиотечный. Таким образом, получается, что аудиторная нагрузка первокурсника не превышает 40 часов в неделю. Это соответствует требованиям Министерства образования и науки Российской Федерации. Постановление Правительства Российской Федерации от 14 февраля 2008 года № 71 раздел III – 40 ограничивает максимальный объем учебной нагрузки студента в неделю при освоении основной образовательной программы в очной форме 54 академическими часами в неделю, включая все аудиторные и внеаудиторные нагрузки. Такой ритм чередования работы и отдыха, как нам часто говорят, связан с охраной молодых

людей от перегрузок. Но если бы нынешний студент – 18–22 летний молодой человек – не учился, а пошел в своем вполне зрелом возрасте работать, то трудно сказать, сколько длился бы его рабочий день, например в сфере бизнеса, а уж у станка он бы без скидок на свое 20-летие простоял бы смену. Нам представляется, что за этими регламентационными цифрами стоит не столько проблема охраны здоровья молодых людей, а скрыты факты, во-первых, финансового состояния высшей школы, а во-вторых, аудиторного голода в вузах страны в целом.

Первое. Очевидно, что сокращение учебных курсов ведет к сокращению штатного расписания (всем хорошо известно, что только аудиторная нагрузка кафедры определяет штат её работников) и как следствие – к экономии финансовых средств.

Второе. Любой работник высшей школы хорошо помнит, как в 90-е годы мы трудно находили пути выживания вузов. Именно тогда начала быстро обнаруживаться проблема аудиторного голода – помещения часто сдавались в аренду, мы готовы были идти на подобные неудобства ради самосохранения. Трудные времена уходят, но в современной ситуации во многих вузах наблюдается новая характерная тенденция – расширяются административные кабинеты, помещения кафедр, заметим, не за счет ввода новых площадей, а за счет учебных аудиторий. Если подобная «хозяйственная деятельность» в дальнейшем будет процветать, то в будущем нас неминуемо ждет дальнейшее сокращение учебных помещений, а как прямое следствие – сокращение читаемых курсов.

Что касается библиотечного дня на первых двух курсах, то практика показывает, что вчерашние школьники, как правило, воспринимают его как дополнительный день отдыха. Именно такой резерв времени мог бы использоваться в организации занятий начинающих студентов. С первых шагов в высшей школе студент должен осознавать, что путь к высокой квалификации не вольница, а режим напряженной работы и ответственность. Тем не менее, снова аудиторный голод – как основная региональная причина, и регламентация общей занятости студентов со стороны министерства препятствуют рациональному решению вопроса.

Нам говорят, что в эпоху новых информационных технологий требовать увеличения аудиторного общения преподавателя со студентами консервативно, следует находить новые формы передачи лекционного материала, внедрять нетрадиционные формы контроля знаний и т. д.

Наши оппоненты, декларируя переход к новым технологичным методикам и реально сокращая курсы, как правило, утверждают, что происходит не урезание курса, а оптимизация новых форм работы, включаются возможности дистанционного обучения, эффективности работы в компьютерных классах и т. п. С этим можно было бы согласиться, если бы все петербургские преподаватели культурологии, например, имели физическую возможность для таких форм современного обучения. Реальность сегодняшнего дня состоит в том, что регулярное, повседневное проведение занятий по гуманитарным предметам в компьютерных классах, связь студентов с преподавателем on-line выглядит чистой утопией.

Но даже если бы это было возможно, не будем забывать о том, как изменился состав студентов, особенно технических вузов в последние годы.

Технологией информационного поиска владеет сегодня любой школьник, а вот навыков и умений отбора, анализа, обобщения информации у выпускников школ нет. Этим навыкам высшей квалификации учатся постепенно и под руководством наставника. Живое общение человека с человеком заставляет идти вперед, думать, интеллектуально развиваться. Таким образом, информационные технологии не заменяют педагога, тем более на младших курсах вуза. Не следует забывать, что живое общение преподавателя с учеником несет и такой важный элемент становления человека как чувственную интерпретацию. В таком общении с профессионалом не только постигается знание и оттачиваются навыки, так формируется мировоззрение молодых людей.

Сокращение учебных аудиторных часов в вузах, тем более по циклу

гуманитарных дисциплин, возвращает молодых людей в лоно агрессивной массовой культуры, уводя их от интеллектуальной высоты высшего образования.

Говорят, что культура – это сфера с отложенным результатом. Экономя сегодня на воспитании молодого поколения, мы обеспечиваем стране трудные времена.

Как известно, курс Культурологии в высшей школе входит в Единый Федеральный Государственный образовательный стандарт, что подчеркивает значимость этой учебной дисциплины для специалистов с дипломом высшей школы. В статье 7 Закона Российской Федерации об образовании дается следующее толкование ГОС – «это нормативный образец, эталон, устанавливающий комплекс требований к содержанию образования»

Чуть больше 20 лет существования культурологии как учебной дисциплины были временем ее становления.

Сегодня общепринятой точкой зрения является рассмотрение культурологии как комплекса отраслей, или разделов научного знания.

В состав культурологии входят пять взаимосвязанных разделов: 1) история мировой и отечественной культуры; 2) история культурологических учений; 3) социология культуры; 4) культурная антропология; 5) прикладная культурология (См.: Культурология 2005: 29). Учитывая это, ГОС определяет круг знаний и навыков, которыми должен овладеть студент.

Но в действительности оказывается, что требования государственного стандарта по предмету «Культурология» формулируются в разных специальностях по-разному. Речь идет не о глобальной разнице требований в подготовке специалистов гуманитарной и технической областей, а о разнице трактовки ГОС даже внутри этих направлений. К примеру, для специальности 653900 Биомедицинская техника требования госстандарта сформулированы так: «структура и состав современного культурологического знания; культурология и история культуры; основные понятия культурологии: типология культур, этническая и национальная, элитарная и массовая культуры; восточные и западные типы культур; культура и глобальные проблемы современности».

В то же время для специальности 011000 Химия требования звучат иначе – «Структура и состав современного культурологического знания. Культурология и философия культуры, социология культуры, культурная антропология. Культурология и история культуры. Теоретическая и прикладная культурология. Методы культурологических исследований. Основные понятия культурологии: культура, цивилизация, морфология культуры, функции культуры, субъект культуры, культурогенез, динамика культуры, язык и символы культуры, культурные коды, социальные институты культуры, культурная модернизация. Типология культур. Этническая и национальная, элитарная и массовая культуры. Локальные культуры. Место и роль современной России в мировой культуре. Тенденции культурной универсализации в мировом современном процессе. Культура и природа. Культура и общество. Культура и глобальные проблемы современности. Культура и личность. Инкультурация и социализация». Любопытно заметить, что в данном случае требования ГОС полностью совпадают с требованиями образовательного стандарта по гуманитарной специализации 521400 – Юриспруденция.

Очевидно, что современная подготовка специалистов гуманитарной сферы должна включать в себя все составные части культурологии. При этом в учебных планах должно учитываться последовательное (от младших курсов к старшим) знакомство студентов с составными частями науки. Так, например, по учебным планам Московского гуманитарного университета при подготовке культурологов только один курс культурологии занимает свыше 500 часов.

Что касается подготовки специалистов естественнонаучного направления, то учебная дисциплина культурология, читаемая, как правило, на I курсе у тех же будущих химиков, а иногда и юристов, часто в течение одного семестра (36 лекционных часов иногда без семинарских занятий) объективно «урезается до некоторых фрагментов» научного знания. Действительно, перед нами простейшая математическая задача: 36 часов разделить на 5 составных частей науки под названием Культурология, а в перечне стандарта только перечислено 18 тем, и мы получаем, по сути, не полноценное научное знание, за которым испокон века обращались абитуриенты высшей школы, а оглавление с поверхностными комментариями. Эта вопиющая формализация образования – прямой путь к формированию общества информационного незнания.