«Культурная революция» с близкого расстояния. (Записки очевидца)
Шрифт:
Затем Тун произнес длинную речь в духе официальных инструкций к празднику. Иностранцам объясняли разрушение памятников культуры «революционным энтузиазмом» масс, осквернение христианских церквей — «свободой» бороться с религией и т. д.
— А что вам еще не нравится в движении культурной революции? — настойчиво выспрашивал Тун.
Я сказал, что меня возмутила блокада советского посольства и грубые, оскорбительные надписи.
— Наши молодые товарищи не поднаторели в дипломатии и международных отношениях, — сказал хунвэйбин. — Но нельзя лишать их права проявлять свои чувства.
Мы говорили на разных языках, но оба старались избежать резкостей.
Наконец, он начал перебирать всю историю советско-китайских отношений, спрашивая мое мнение по всем обвинениям китайской официальной пропаганды.
Многие китайцы, даже некоторые активисты «культурной революции» типа Туна, не отдавали, видимо, себе ясного отчета о причинах, приведших к разрыву дружеских советско-китайских отношений. При встречах с советскими людьми — а такие случаи судьба предоставляла им крайне редко — они с естественным любопытством старались выслушать нашу сторону. В пятидесятых годах в Китае с помощью Советского Союза было сооружено и введено в строй более 250 промышленных объектов, на которых получили работу сотни тысяч рабочих, техников и инженеров. Масштабы этого сотрудничества были беспрецедентными в истории человечества. Однако в 1961 году китайская сторона под нажимом группы Мао Цзэ-дуна отказалась от дальнейшего сотрудничества. Прекращение его тяжело сказалось на экономике Китая. Но для маоистов собственное политическое господство было куда важнее, чем нормальное экономическое развитие страны. Они изощрялись в клевете, чтобы очернить советскую помощь и интернационалистическую политику КПСС в глазах китайского народа, но это было нелегким делом. Повсюду в Китае дымились трубы построенных в годы дружбы предприятий, продукция выпускалась по советской технологической документации, на советском оборудовании, а студенты учились по советским учебникам. Вдобавок авантюра с «большим скачком» и «народными коммунами» принесла народу разорение и застой. Всякий думающий человек не мог не сопоставлять эти факты, несмотря на истерический антисоветский разгул маоистской прессы.
— Почему советские специалисты уехали из Китая? Почему их отозвали? — спрашивал Тун.
— Потому что вы с ними не считались, — отвечал я. — Вы начали «большой скачок», против которого наши специалисты возражали. В социалистической стране такая политика — безумие. Вы стали называть нас «консерваторами», всячески третировать, и специалистам пришлось уехать.
Услыхав слово «консерватор», Тун кивнул и не стал возражать.
— Кроме того, разве в КНР не подстрекали наших специалистов выступать против советской политики? — продолжал я.
— А почему СССР прекратил помощь Китаю? Разве это не измена? — последовал еще вопрос.
— Потому что вы сами потребовали ее прекращения. Вы выдвинули новую генеральную линию, идущую вразрез с прежними решениями КПК. Сами начали политическую борьбу против СССР. Не так ли?
— Из-за прекращения советской помощи в Китае был голод! — бросил он мне козырь китайской пропаганды, ее главное оружие в отравлении своего народа антисоветизмом.
— Это неправда! СССР помогал строить фабрики и заводы. Сельским хозяйством вы занимались сами. «Большой скачок» и «народные коммуны» — вот подлинная причина краха
— Нас одновременно постигли стихийные бедствия.
— Конечно, засуха и наводнения — страшная вещь, но они никогда не охватывали весь Китай. А «народные коммуны» подорвали сразу всю страну.
— «Народные коммуны» еще себя покажут. За последние два года положение улучшилось.
— От них осталось одно название. Вы их реорганизовывали неоднократно.
— Я считаю, что причина была в стихийных бедствиях, — сказал Тун, уже не сваливая вину на СССР.
— Вы сами любите говорить и писать, что «политика стоит на первом месте». Я с этим согласен, вы голодали из-за ошибочной экономической политики, а стихийные бедствия — на втором месте…
Тун уклонился от ответа, и я окончательно убедился, что ему было интересно мое мнение, а не сам по себе спор, что он спрашивает для себя.
Мы немного помолчали.
— Может быть, вы еще что-нибудь не понимаете в культурной революции? — осведомился Тун.
— Мне многое непонятно, — сказал я. — Само движение, по-моему, гораздо шире, чем понятие культуры. И мне неясно, проходит ли оно стихийно или по плану и какие у него конечные цели.
Тун улыбнулся и заговорил назидательно:
— Культурная революция — творчество масс, по развивается она в духе предначертаний нашего самого великого учителя, председателя Мао. Поэтому стихийная энергия масс гармонично сочетается с его гениальным предвидением. Вам, — снова снисходительно ухмыльнулся он, — не понять такого с позиций вашей идеологии!
И продолжал уже серьезнее:
— Культурная революция проходит через несколько этапов. Первый осуществляется сейчас, он состоит в сокрушении черного царства, господствующего в КНР уже семнадцать лет. В эти годы у власти стояла КПК, но облеченные властью внутри партии шли по капиталистическому пути и подготовляли перерождение, перемену цвета нашей страны и национальное предательство. Предстоит провести большую борьбу, чтобы сокрушить черные силы. Сейчас задача успешно осуществляется…
— Как вы думаете, когда окончится первый этап? — поинтересовался я.
— Не знаю точно, но думаю, что еще до конца года, — отвечал Тун. — У нас в университете хунвэйбины дали социалистическое обязательство провести суды и определить наказание всем «уродам и чудовищам» до 1 января 1967 года. Я думаю, что мы справимся, хотя работы много. Затем начнется второй этап, когда главным будет созидательная и воспитательная работа, я говорю о распространении идей Мао Цзэ-дуна на всю страну. Каждый человек будет жить в духе идей Мао Цзэ-дуна, и каждое учреждение будет работать в духе идей Мао Цзэ-дуна. Мы изменим нравы, обычаи и привычки, изменим образование и воспитание, изменим государственные органы, выдвинем новых людей. Это будут революционные изменения и новый, революционный порядок в Китае. Сейчас такая работа только начата.
— И долго ли продлится второй этап?
— Трудно сказать, сначала мы думали, что к началу будущего учебного года, к сентябрю 1967 года, он закончится, но сейчас, боюсь, мы не управимся: Китай — большая страна, и работы много. Полагаю, что к январю 1968 года мы закончим его.
— А что же дальше? Каковы перспективы? — спрашивал я.
— Культурная революция совершается впервые в мире, и Китай прокладывает человечеству путь в будущее. Такого не было еще ни в одной стране. Победное шествие идей Мао Цзэ-дуна не остановить никому! Сейчас они овладевают Китаем, а потом распространятся на весь мир!