Культурное наследие
Шрифт:
Вовка отвечал, что его отец тоже бригадиром в колхозе работает.
Санек рассказал о фермерском хозяйстве и о поливной земле, которую он берет в аренду под овощи.
Лехе сразу понравился Санек. Будучи простым, скромным и наивным, он видел в этом невысоком, крепком физически мужике, тоже простого, скромного и наивного. Лехе нравилось в Саньке то, чего ему не хватало. Он видел, что этот простой, с виду скромный и наивный мужик, может всегда себя защитить. Он слышал, что речь Санька полна слов понятных и в то же время не очень. С одной стороны, какие-то мудрые высказывания древних философов, с другой, какая-то феня, но не сегодняшних блатюков, а откуда-то из прошлого грубовато-редкая, но красивая и к месту.
Вовка
Потом, когда он приезжая домой, рассказывал отцу и матери, о том, как Санек с ним занимается, как у них классно в комнате. Родители были довольны, особенно мать. По рассказам она поняла, что Санек не позволит их сыну, попасть под дурное влияние, и не в коем случае не даст его в обиду. Но всегда существует «Но».
В это время разными маршрутами, на разном транспорте, и совершенно на разных понятиях в колледже появились еще две девушки.
Эти девушки были тоже из этой группы. Они вместе начинали учиться. Теперь по прошествии чуть без малого, двух лет их осталось в группе только восемь. Остальные появлялись откуда-то со стороны.
Эти две девушки были совершенно разными, и поэтому они не вписывались ни между собой, ни в общем коллективе. Но они все равно были из этой семьи.
ГАЛИНА 23 года. Она была стройная и красивая. Роста где-то 1,70м. Правильное красивое, светлое лицо, длинные светлые волосы. Она даже без всякой косметики выглядела на все 100%.
Таких как она можно, было, видеть либо в рекламе, либо, в голливудских фильмах. Она это прекрасно знала, и поэтому ей не надо было толкаться в электричке. По ее желанию почти любой начальник, из их села, счел бы за счастье привезти ее сюда, только чтоб побыть с ней рядом в машине, и часок поговорить в дороге до колледжа. Но она не нуждалась в их услугах.
Ее муж был почти всегда занят. Он был в колхозе агрономом, и с утра до вечера пропадал на работе, а его лучший друг был мелким предпринимателем. У друга было свободное время, и он по просьбе мужа привозил ее в колледж. Но на дорогу в колледж, в которую он мог вложиться в один час, почему-то уходило гораздо больше. Когда друг возвращался домой через 5 -6- часов. Он объяснял другу, что у него в областном центре свои дела, да и жену его он прихватывал вроде как по пути. Так как одногрупницы которые раньше жили с Галиной в одной комнате, бросили учебу, к ней в комнату подселили девушек из других групп.
Галина не пила, не вела бурный образ жизни, но и не училась всерьез. Она прекрасно знала, что на все хватит ее внешности. Она не вливалась по вечерам в коллектив своей группы. Она не могла переносить Вовкиной самоуверенности, хотя он к ней никогда не приставал. Она не выносила отношений, когда люди веселясь, обнимались, пили водку из граненых рюмок, курили, закусывали из одной тарелки, либо с нарезанными овощами, в виде салата, либо с рыбной консервой, которую из трех, четырех банок вываливали в одну глубокую тарелку, и, беря на вилку, иногда роняли, не донося до рта. Эти окурки, лежащие уже не в пепельнице, а по два, три просто не салфетках рядом с хлебом или просто уроненные на стол. Ее раздражало то, что кто-то запросто мог подойти сзади, и обнять ее за плечи. Ей казалось, что эти люди не совсем чистые и не очень воспитанные. Даже Санек, который вроде не пьет, не курит, разговаривает с ней какими-то изысканным литературным языком, но это опять с ней, а с остальными он себя ведет так же, как и они. Он может взять кем-то надкушенный кусок хлеба, и спокойно есть. Так же как и все остальные он может из общей тарелки, таскать вилкой, иногда роняя в подставленную снизу ладонь кусочек консервов или тушенки. А такие как Леха ее раздражали вдвойне. Когда Санек заходил к ней в комнату и присаживался на краешек ее койки, ее это раздражало, и она делала замечание. Санек с понятием пересаживался на стул. Но когда они приходили с Вовкой, и Вовка мог полностью увалиться на ее кровать, она была в не себя. А этот Леха вообще не понятно, что.
Но
Иногда, сидя на занятиях она думала. Неужели вот эти опрятные, скромные, внимательно слушающие преподавателя, и записывающие конспекты, соблюдающие такую тишину, что пролетающая муха, издает звук вертолета. Неужели это те же люди, которых она видела вчера во время их попойки. В перерывах между парами они вели себя настолько пристойно, что если бы она их не знала, она бы никогда не поверила, что там вечером они устраивают такой бедлам. И не смотря на то, что она не очень вписывалась в их компанию, ее любили, хотя частенько между собой посмеивались.
Как-то Наталка спросила у Ларисы.
– Слышь Ларик, а как же она с мужем ребенка сделала, и вообще в постели в перчатках за х.. берется?
Лариса закатилась смехом.
– Нет, Наталка она его аккуратненько вилочкой и в рот.
– Да-а-а, но все-таки интересно.
ИННА в сравнении с Галкой была полная противоположность, хотя она тоже не пила, и не курила.
Она была из простой сельской семьи, которая по жизненному и культурному уровню, была далеко ниже среднего. Ее никогда не баловали ни шмотками, ни пряниками. Окончив школу, ей пришлось пробивать дорогу самой. В школе она училась не плохо, но родители не считали нужным, учить ее дальше, а без родительской помощи на очном делать нечего. И вот она сама выбила в колхозе направление на заочную учебу. Нравилось ей учиться или нет, она сама не знала. Но знала точно, что надо получить диплом, получить неплохое место на работе, и выйти удачно замуж. А удачно, это не значит, что за начальника. С начальником можно спать, и иметь выгоду, а удачно можно выйти хоть за водителя, хоть за тракториста, хоть за скотника, лишь бы поменьше пил, тащил в дом побольше и к ней и к детям относился с любовью, А остальное она сама устроит, не так как жила сама, и детки ее будут в шоколаде. Хотя она не пила, ей было приемлемо все то, что не приемлемо Галине.
Инна была ниже среднего женского роста, слегка пышненькая, с черными густыми чуть выше плеч волосами. Сказать, что красавица, нет, но и сказать, что урод, тоже нет.
Походка у нее была легкая и уверенная, лицо приятное, но прыщики, которые выдавали нехватку мужчин, его портили, хотя с мужчинами у нее проблем не было. Ей было 19, с мужчинами она начала общаться в прямом смысле с 15 лет, но прыщички почему-то не покидали ее личика. В кампании она вела себя открыто, даже развязно. Все, что здесь происходило, ее не удивляло, и не раздражало. Она видела попойки гораздо хуже и грязней. Она пила не спиртные напитки и ела так же как остальные. Если кто ни будь садил ее на колени, она не упрямилась, а вела себя игриво и вызывающе. Она очень хотела лидировать, без разницы в чем, но у нее это не очень получалось. Тогда она старалась на тихоря договориться с парнем, И считала, что она уже выше других потому, что она раньше других переспала с этим парнем. Потом так же переспит с другим, и назло всем, в конце концов, постарается переспать со всеми парнями с заочного отделения. Это и будет ее победа, ее первенство. Она в отличие от Галины могла позволить парню, не только сидеть па своей кровати, она свободно могла пользоваться чужими вещами. Когда на выходные все разъезжались по домам, она переодевалась в чужие шикарные шмотки и ехала в город. Она не понимала, почему девчонки сторонятся ее. Ладно, Галину, эту недотрогу и чистюлю, но я ведь такая же, как они? Почему Лариса, Ирка и Наталка меж собой как родные, они даже к чужим девчонкам относятся лучше, хотя с ней обращаются нормально, приглашают в гости, но все равно чего то не хватает, чего то нет. Она не понимала чего и сердилась на . Но по своему их любила и парней, и девушек, даже Галку.