Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве
Шрифт:
…Между тем разведка Сергея Насекомых доложила: мэр, игнорируя заверения комиссаров одного человека «о единой команде», наложил накачанную лапу на весь Пролетарский район. В №-ском округе, где Зеерсон, мэр выставил кандидатом своего личного охранника — согласно известным традициям отечественной и древнеримской политики. Вслед за слухами охранник — парень с широким добрым лицом и небольшими злыми глазками — сам появился в округе. И не просто появился, но, как выразился Насекомых, «нарисовался, хер сотрешь».
Работяги из многочисленных предприятий Григория Семеновича, сорванные с основных заказов,
А охранник въезжал во дворы, не стесняясь джипа, и позировал для фото и видео на фоне чужих трудов. Смеялся в лицо электорату, влюбляя в себя старух и тинейджеров. На ходу, без всяких пиарщиков, рождал корявые и энергичные слоганы: «Пацан сказал — пацан отвёртку», «Турники и брусья — нынче правят Русью. А не водка…», «Вместе с мэром стану первым».
Возмущенный и даже чуть восхищенный Григорий Семенович принялся звонить комиссарам одного человека. Первый вежливо откликнулся, обещал перезвонить, потом был на совещании, потом у губернатора, потом на фракции, потом в Москве у одного человека, потом пропал из зоны действия сети.
Второй звучал немного раздраженно:
— Я тебе говорил, без паники. Взялся за гуж… Про красную федеральную кнопку помнишь? А мы никогда не забываем… С мэром у нас — консультации. Тоже дело непростое, затратное. А ты как хотел? На проекты подбросил с барского плеча и думаешь — народ тебя в жопу целовать будет? Все вы так… А мы-то Семеныча поддерживаем, лоббируем… Ты там у себя один, а у меня еще сорок кандидатов. И все — кто с претензиями, кто с амбициями. Нет чтоб заехать в переговорной чайку попить и так, за консультациями…
Григорий Семенович в дальнейшей своей поддержке заверил, но попросил как-нибудь консультации ускорить. Комиссар смягчился, однако дал понять, что продолжительность консультаций — не Зеерсонова ума дела, и вообще говорил о консультациях строго и длинно, пока Зеерсон не догадался, что таинственные консультации — как и партийные проекты, один из псевдонимов денег.
Охранника мэра звали Дима Кисилев, что вдохновило Сергея Насекомых.
— Мы ему найдем двойника.
— Как это? — удивился Зеерсон.
Насекомых объяснил, что это одна из самых древних и эффективных политических технологий. Чтобы растащить голоса, нанимают и регистрируют подставного кандидата — однофамильца главному конкуренту. Чем проще фамилия — тем легче найти подставу (вам-то, Григорь Семеныч, тут бояться нечего). Если подойти творчески, можно отыскать волонтера не только однофамильца, но и тезку. А если совсем покреативить, можно протащить двойника в избирательном бюллетене на графу выше, чем конкурента, используя алфавитное преимущество. Допустим, конкурента зовут Иванов Владимир Николаевич, а подстава — Иванов Владимир Михайлович. И идет он тогда не лесом, а выше номером.
— А избиратели — что, не видят, за кого птичку ставить? Оказалось, видят, но не все и не всегда. Вон, в соседнем районе, где каждый раз идет во власть известный политик Помещенко, подставным Помещенко давно работает местный один мужичок, и это его основной доход по жизни. И народ не устает голосовать за обоих. Иногда побеждает настоящий Помещенко, иногда Помещенко подставной. В
Кампания продолжалась своим чередом, консультации затягивались, Дима Кисилев ставил округ на уши, точнее — раком, Зеерсон же продолжал обогащаться явно излишними и подчас вредными познаниями человеческой природы.
Теперь к нему косяком пошли медийщики, чьи пороки, относительно политтехнологов, казались заметнее и проще, а внешности — симпатичнее. Запомнилась местная теледива Ангелина, блондинка с хитрым детским личиком и тяжеловатой фигурой, когда-то она вела эротик-ток-шоу «Три шляпки», а сейчас затевала кулинарную хронику «Семь круп». Сергею Насекомых, который был перед ее мужемчиновником в давнем неоплаченном долгу, а потому привлек Ангелину на кампанию Зеерсона, очень понравилась ее идея агитационных телероликов.
Зеерсон гуляет по району, заходит, по наитию, в дома, а там — ветераны, гоняет чаи и решает вопросы одним нажатием кнопок мобильного. Вариант: в выходные помогает ветеранам копать огороды. Еще вариант: дает самому заслуженному ветерану квартиру в строящемся доме, не дожидаясь государства. Оно понятно, что квартир не напасешься, но стройка — дело небыстрое, а ветеранский век короток.
Выяснилось, однако, что ветеранов в округе практически не осталось — кто выехал к детям, в центр, кто к отцам, на кладбище. Тогда Ангелина переиграла и, заявив, что кладбищенская картинка — лучше всех живых, придумала, как Зеерсон ухаживает за ветеранскими могилами. То есть ухаживают его люди, и только за одной могилой, а Зеерсон позирует.
Вышло нехорошо.
Агитгазетка Димы Кисилева «Охранная грамота» под рубрикой «Еврей с лопатой» дала снимки и статью «Так, жид, нельзя!»: «ОНИ свели их в могилу, а теперь ОНИ надругаются над их прахом»…
В компенсацию Ангелина придумала стишок для детского электората. Он заканчивался так:
Спи, малыш. Хранит твой сон Дядя Гриша Зеерсон.Но медийщики были хотя бы веселыми. Остальная публика, осаждавшая Зеерсона, полагала, будто выборы — самая унылая пора, хотя, конечно, и очей очарованье, поскольку Зеерсон поначалу сильно проникался и почти не отказывал. Грузили его проблемами чрезвычайно квалифицированно.
Насекомых, спасибо, неплохо фильтровал ходоков, но многие и прорывались.
Содержатели притонов бездомных животных, члены обществ абсолютной трезвости, все бесчисленные подвиды экологов, борцы с наркоманией, напоминавшие сектантов, и сектанты, похожие на наркоманов, лидеры национальных диаспор с однообразным акцентом и фамилиями, в которых повторялось «оглы», рыцари ролевых игр и выпускникидетдомовцы, председатели ТСЖ (на один и тот же дом случалось по нескольку ТСЖ), но особенно много было спецназовцев малых войн и локальных конфликтов. У Зеерсона сложилось впечатление, будто после войны Россия беспрерывно воевала, а всю Советскую, а потом Российскую армию составлял исключительно спецназ.