Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве
Шрифт:
Характерный пример — известная песня 2011 года «Путин едет в Холуево».
…По городу натыканы знамена, Проверен дым над каждою трубой, И вся трава покрашена в зеленый, А небо — в безмятежно голубой. Всю ночь менты решали оргвопросы, Друг другу наступая на мозоль, И до крови дрались «единороссы»: КомуВ этой милой зарисовке бросается в глаза слабое знание материала. Оно конечно, художник так видит, но ведь и исполняет куплеты на околопрохоровских, то бишь политических тусовках, настаивая на публицистичности вещицы, эдаком песенном журнализме.
Да, траву и сейчас кое-где красят, дороги латают повсеместно, но куда пикантней смотрелась бы такая достоверная деталь, как смена ценников в магазинах на всем пути следования президентского (премьерского) кортежа и закрытие тех торговых точек, где не успели переписать прайс…
Хлеб-соль, да и «единороссы» — банально противоречат протоколу. Как и элита, которую ни на какой перрон (то есть к спецборту, конечно) не допустят.
В протоколе есть другое — напитки. Одному моему знакомому губернатору сообщили, что президент (тогда был Медведев, что непринципиально) может выпить за обедом бокал-другой «Вдовы Клико», но чтоб без выебонов, вдова должна быть не розовой, за пятнадцать тыщ баксов бутылка, а обычной, всего за десять. Обычной во всем регионе не нашлось, и губернатор выделил четыре бутылки из собственной коллекции. За обедом выпили одну и открыли вторую, где в итоге выдыхалось чуть больше половины.
После отъезда высоких гостей губернатор попросил вернуть две целые бутылки и прислать также ополовиненную, заткнув чем получится. Не из почтения, не для истории. А по причине жадности.
Кстати, путинские road movie — сюжет популярный, задолго до Макаревича группа «Мурзилки International» записала куплеты «Путин едет в Пикалёво». Не шибко основанные на реальных событиях.
Нателла Болтянская, бард без рок-н-ролльных корешков, в своей известной и Путину посвященной песне Галича упоминает напрямую, рифмуя с «гаечкой».
Отцам-иезуитам вполне достойный сын, Он ценности и цели обозначил. Над выбритой губою мерещатся усы, И френч растет из лацканов Версаче. Покуда не забрали, давай-ка наливай, Судьба ль нам быть описанными Галичем? Он говорит полезные и важные слова И тихо крутит гаечку за гаечкой.Все бы ничего, образно и даже многозначительно, но опять не совсем
Воля ваша, но что-то с нашими рок-иерархами первого ряда творится явное не то.
Я даже не об упоминавшихся чаях с Сурковым и пивных посиделках с Медведевым. И не об эволюции оценок Путина и режима, с нынешним кое у кого прозрением, напоминающим чистосердечное признание в зале товарищеского суда.
Возьмем чисто человеческую ситуацию.
Умер русский писатель Александр Житинский. В Финляндии, на 72-м году жизни, в конце января 2012 года.
В ранние 80-е прозаик Житинский стал одним из первых у нас рок-журналистов и сразу сделался в этой сфере, не имевшей в России никакой традиции, суперпрофи западного образца.
Тут ему не было равных (Артемий Троицкий? Немного не то — у Троицкого, как и его почти однофамильца Троцкого, всегда велика была личная амбиция, «Я и Октябрь», «Я и русский рок»). Житинский же, оставаясь превосходным популяризатором, умел уходить в тень. Отсюда немного смешная самоаттестация — «рок-дилетант».
Здесь его несомненная заслуга перед нашим поколением и страной, но чтобы в полной мере оценить ее, надо было жить в провинции в 80-е. Особенно ранние, до 85-го или даже 87-го года, когда он печатал свои колонки «Записки рок-дилетанта» в «Авроре».
Тут еще один плюс-минус амбивалентной нашей советской власти — магнитофонные записи в глушь доходили дискретно, самиздат — коллекционно, а вот периодика попадала вся — живая и свежая.
Так вот, по колонкам РД ребята в городках типа моего Камышина выстраивали рок-н-ролльные знания об окружающем русском мире и все неформальные иерархии. Я, например, в Майка Науменко влюбился задолго до того, как услышал «Сладкую N», «Пригородный блюз», «Дрянь» и пр., — исключительно благодаря Житинскому. И далеко не я один. У многих аналогично получалось с «Аквариумом», Цоем, «Наутилусом Помпилиусом» и т. д.
На этом фоне журналы «Ровесник» и чуть позже — «Парус», тоже себе позволявшие, казались в первом случае — подмигивающим официозом, во втором — нахальной тусовочной отсебятиной.
Более того, рок-оригинал при тесном знакомстве иногда даже несколько разочаровывал — у Житинского он представал плотнее и вкуснее. «Крупнее, чем в жизни», как писал Лев Лосев по другому поводу. Думаю, многие рокеры прыгнули тогда выше собственной планки и головы, ибо надо было соответствовать такому уровню журналистики о себе.
РД сформировал рок-н-ролльные вкусы целого поколения, а поскольку рок тогда становился мировоззрением и даже религией, Житинского уместно сравнить даже с евангелистом. Своеобразным, конечно, без рискованных сопоставлений.
В его книжке «Путешествие рок-дилетанта», сделанной просто, точно, без всякого мутно-тусовочного снобизма (интересно, каков ее совокупный тираж? В сотни, полагаю, а то и тысячи раз превосходит тиражи Житинского-прозаика) и по сей день задан высочайший уровень — интервью, рецензий на альбомы, концерты, фестивали.