Культурогенетика

Зырянова Татьяна

На культуру возлагается системно-генетическая функция сохранения духовной целостности социума в жизни общества в историческом цикле. Функция сохранения «телесной» организованности данного общества принадлежит цивилизации. Рассмотрим их как две взаимодополнительные спирали «социальной ДНК».

Культура воспроизводит духовную организованность общества из отдельных людей как ментальную целостность, как «духовный ключ», как «ментальную идеологию» эпохи. Люди одной культуры объединены этим ментальным целым на протяжении одного ментального цикла. Примерно так – как сферу духовного производства – представляет культуру Б.С. Ерасов [111].

Цивилизация воспроизводит организованность человеческого социума в обществе как технологию, связанную с вещественностью человеческого социума. В данном случае понятие «тело общества» получает

два аспекта: материал человеческого социума, связанный с гражданским обществом, и организованность «мега-машины из людей» на основе власти [406].

С позиции социогенетики, культура в широком смысле непрерывно транслирует социальный генетический код. И так же, как биологическое тело и психические функции человека возникают из генной программы, общество возникает из социального генокода. Остается понять, что это такое, и локализовать его по уровню.

Цивилизация как организованность тела общества непрерывно матрицирует структуру мест и совокупность функций общества. Поэтому цивилизация как организованность переносится на другой человеческий материал, на те же колонии. Если опираться на аналогию «человек и его живые клетки», то можно констатировать: по отношению к клеткам роль «институтов» в нашем организме выполняет функциональная матрица органов. Специализируясь, наши клетки становятся этими органами. Люди в обществе специализируются под места в структуре общественных институтов и в структурах гражданского общества. Совокупность институтов и функций есть «матрица цивилизации».

Как это процессуально происходит в цивилизации, станет ясно, если мы обратимся к разновидностям деятельности, раскрывающим две возможности, поскольку рассматриваются две «теории деятельности». Из типов деятельности, по М.С. Кагану, более всего подходит «ценностная ориентация». Это – вполне очевидное программирование человеческого социума с помощью коллективных (групповых) установок и цивилизационных норм. Целью является сохранение организованности общества как «тела».

По другой теории, цивилизацию скорее всего удерживают такие «родовые виды деятельности», как педагогическая и управленческая [118, с. 9–11; 10, с. 111–113]. Мы обнаруживаем здесь развертку в два вектора. По Л.А. Зеленову, социализация – забота педагогической деятельности, актуализация готовности – забота управленческой деятельности. Педагогическая деятельность создает готовность человека к деятельности (снизу, от человека), управленческая – актуализирует эту готовность (сверху, из цивилизации, из общества). Друг без друга они не имеют смысла, отчего их иногда объединяют в одну. В основании единой деятельности у М.С. Кагана находится векторная «ценностная ориентация», которая и характеризует цивилизацию в наиболее общем виде. Это, действительно, вектор, направление, ориентация, которая придается человеческому материалу цивилизацией, причем ориентация ценностная соответствует цивилизационной организованности.

А как еще ее можно выразить?

В контексте наших аналогий общества с человеком – через Волю, Волю общества. Воля ориентируется с помощью ценностей. В деятельностном ракурсе это можно изобразить следующим образом:

Рис. 24. Цивилизационные виды деятельности.

Институты и отношения – это философско-обществоведческий ракурс Воли. Власть и политика – это уже политологический ракурс существования и механизмов реализации Воли (власть как воля господствующего класса и т. п.). Воля человека определяется как сознательная целеустремленность человека, направленная на выполнение определенных действий [387].

С обществом и его Волей – сложнее.

Понятие Воли в философии рассмотрено, например, в работе А. Шопенгауэра «Мир как воля и представление» (1819–1844). Здесь немецкая классическая философия дала миру образец «волецентрированного» описания мира, применимого и к обществу. Присутствие в воле человека «сознательной целеустремленности» лишь часть его общей целеустремленности. Не все цели человек ставит и достигает сознательно.

Скорее – наоборот: очень немногие цели. Это – соотношение между сознательным и бессознательным, и оно хорошо известно.

Разумное управление Волей – точка

зрения идеологов Просвещения. Ее реальный вес в истории не так уж велик, даже с учетом всех достижений инструментального рационализма. Важнее для нас в осмыслении данной проблемы понятие «цель» и понятие «интенция устремленности к цели», потому что именно они ведут к раскрытию сути менталитета: именно там дислоцированы цели, в менталитете, а не в разуме. Идеологическая подмена ментальных целей «разумно сконструированными» уже натворила немало бед в истории.

Воля, стоящая за матрицей цивилизации, распоряжается людьми – это один процесс, одна сторона, одна спираль «социальной ДНК». В цивилизации – как особой социальной машине – все подготовлено, от мельчайших деталей до рычагов управления, но отсутствует один важнейший элемент: исполнительный механизм, который при включении принудит человека действовать.

Машину цивилизации, как показал в своих произведениях Франц Кафка, непосредственно можно воспринимать только как бездушного технического Левиафана, подавляющего своей мощной Волей ничтожного человека, который ощущает себя в роли винтика, не имеющего в этой машине никакой ценности: «незаменимых нет». И очень скоро после Кафки реальная история показала: перевоспитание в концлагерях направлено именно на подчинение Большой Воле Цивилизации и на полное исключение у людей мысли о самоценности кого бы то ни было. У цивилизации, конечно, есть и другие способы организоваться, например демократические. Но для этого нужен совершенно иначе ценностно подготовленный человеческий материал. Он должен воспринимать свою цивилизацию как личный выбор и как ценность. Закон – превыше всего («Dura lex, sed lex» – «Суров закон, но закон»). А закон и есть цивилизация. Нормативные установки закона заставляют соблюдать:

а) право (первый набор норм, реализованный в законах) и репрессивный аппарат общественного принуждения;

б) этика определенного человеческого социума (второй набор норм, реализованный в групповых установках).

Поэтому в обществе обнаруживаем два контура управления: духовное (оно же «этическое») и светское (правовое). Степень отчуждения человека от цивилизационной организованности нарастает по мере увеличения масштаба и технической оснащенности общества. Человеко-машинная система удвоена в технике и в самой цивилизации. Ее можно вышучивать, как это делал Чарли Чаплин, но невозможно к ней адаптироваться при наборе скорости: техника развивается непрерывно, а человек – нет. Все больше выдающая себя машинность общества в век технического прогресса – такова картина цивилизации XX века. И уже специальными проектными шагами приходится адаптировать цивилизацию и технику к человеку. Кроме того, впечатляет идея образовательного общества – опережающими темпами готовить под нее человеческий материал. Здесь проступает иной ракурс, не цивилизационный, ведь мотивацию, сферу ценностных установок у человека создает культура. Действующее свойство менталитета всегда связано с волевой сферой человека, с его целями. А цели формируются через привитие ценностных установок личности. Что делает установка с человеком? Она руководит его выбором в каждом акте принятия решения. Выбор осуществляется через действие контура ценностей, установок личности. Это – сфера проявления групповых значений и личностных смыслов. Управлять человеком можно и через негативные установки (страх), и через позитивные (привлекательные мотивы). Обе эти группы установок непрерывно транслирует в человека культура.

Культура по отношению к цивилизации (культура в узком смысле) несет на себе генетический инвариант социальной системы, являясь его транслятором. Обеспечение трансляции совсем другая задача, задача второй спирали «социо-ДНК». Эту нагрузку несет на себе коммуникативная деятельность, по М.С. Кагану. Среди родовых видов деятельности, по Л.А. Зеленову, функцию трансляции может осуществлять только одна, эстетическая, деятельность. Соединив теории, можно сделать вывод: никакой иной коммуникации, кроме эстетической, у общества нет. Вся трансляция в обществе упакована в образы. Это настолько очевидно, что даже не требует доказательств. И научная, и нормативная, и техническая, как и любая другая, «начинка» упакована как послание (мэссидж) в форму образов, символов, цитат. Культурология XX века создала по данному вопросу целую библиотеку.