Купец из будущего
Шрифт:
– Ну, говори, что удумал! – обрадовано сказал Самослав, а Збых, захлебываясь от спешки, выдал свою незатейливую мысль. Князь потрясенно замолчал, переваривая услышанное, а его бояре с ревом восторга хлопали главного торговца по плечам, выражая свое самое горячее одобрение.
– Да ты совсем охренел, что ли? Это что, хороший план по-твоему? – растерянно сказал Само, но его никто не услышал. Мужи обсуждали блестящую идею, что пришла в голову Збыславу. А ведь они считали, что он только торговать и умеет. А тут вон чего удумал.
Князь смотрел в глаза своих людей, в которых не было ни капли сомнений, и сдался.
***
За четыре месяца до этих событий.
– Удавить надо было эту суку еще в колыбели!
Чеслава, жена владыки Буривоя, заменила мужу лютую казнь на медленное выедание мозга маленькой ложечкой. Сам владыка ежедневно терпел немыслимые муки, но вину свою осознавал. Нужно было девку признать и отдать замуж, да он приданого пожалел. Вот теперь и страдает за свою жадность.
– А ведь я все знала, - скрипела дражайшая половина. – Знала, но терпела твои походы к матери ее. Видела, с какой ты довольной рожей от нее приходил. Все ночи рыдала тайком. А теперь такой позор! А дочери мои? За кого они теперь замуж пойдут, если какая-то рабыня их обошла. Не думал?
– Да найду я им хороших мужей, - несмело ответил владыка. – Вот весна наступит, и окрутим. Приданое дам побольше, от желающих отбоя не будет.
– Кого ты им найдешь? – презрительно спросила Чеслава. – Зятек твой всех владык под себя подмял. Они теперь по аварскому обычаю жупанами(1) стали. Скоро и ты станешь.
– Да не бывать этому! – взвился владыка Буривой. – Я своим родом без сопливых мальчишек править буду.
– Ну-ну! – протянула жена, скривив в глумливой ухмылке лицо. – Ну, давай! Докажи, что у тебя яйца есть. А то после той свадьбы в этом многие сомневаться стали.
– Да ты что несешь, дура! – побагровел владыка. – Я тебе сейчас в твое рябое рыло съезжу, чтоб свое место знала!
– Люди говорят, что опозорил тебя зять, - припечатала женушка. – Законными дочерями побрезговал, а на рабыню из-за смазливой морды позарился.
– Так ведь сам Яровит… Я же своими глазами…,- начал было владыка, но осекся, глядя на свою жену. Та смотрела на него с жалостью, как на недоразвитого ребенка. – Думаешь, обдурил он меня? Вот змей! А я и поверил! Что же делать-то теперь?!
– Мстить! – с неистовой злобой прошипела жена. – Отомсти тому, из-за кого твои дочери не могут на улицу выйти. Им ведь уже в лицо смеются. Мои кровиночки все глаза от такого позора выплакали! Та, что им волосы расчесывала и воду для них носила, теперь княгиня. Она в соболя и золото одета, а твои родные дочери посмешищем стали. И мы с тобой тоже!
– Да как же я отомщу?
– невнятно промычал владыка. – У него дружина в броне, луки аварские. Да если я на него войной пойду, от нас мокрого места не останется. Да, и из людей моих не пойдет никто. Его в наших землях шибко уважают. Как бы вече мне за такие затеи под зад коленом не дало.
– Так по-умному надо все делать! – твердо заявила ненаглядная женушка. – А по-умному, значит, чужими руками. Понял?
– Это ты о чем? – удивился владыка.
– Люди одни есть на севере, - начала говорить Чеслава.- Их бойниками прозывают. Их позвать надо и помочь, когда они войной на твоего зятька пойдут. А как они победят, за нового князя дочерей и выдать разом. Он согласится, поверь.
– Бойники? –
– Да обычные люди они, я уже все узнала, - терпеливо сказала жена. – Это они страху нагоняют, чтобы дурни всякие их боялись. Мы им поможем, породнимся, а внуки наши князьями станут. А потом я всех, кто сейчас над моими дочерями потешается, лично под лед спущу.
– Хм-м,- подумал владыка. – В этом что-то есть. Но, ведь до чего хитрая сволочь. Как мальчишку меня провел… А как бойники узнают, куда им идти-то?
– Я на север младшего брата, Глума, на коне послала. Он им весточку и подаст.
– Так у твоего брата нет коня! – удивился владыка.
– Теперь уже есть, - сжала тонкие губы жена. – А как вернется, у него еще много чего будет. И ты ему это дашь, мой блудливый муженек.
1 Жупан – руководитель области в Аварском каганате, которая называлась жуп. Это слово и сейчас в Хорватии является титулом губернатора провинции (жупании). В венгерском языке трансформировалось в «ишпан» - граф. В польском, словацком и чешском – в «пан».
Глава 16
Арат стоял перед аварским тарханом, опустив глаза в пол. Тарханами называли сборщиков налогов в каганате авар. Он приехал со своим отрядом за данью, а значит, все, что пережили прошлой зимой, повторится снова. И так год за годом, когда авары уходят из своих продуваемых всеми ветрами паннонских степей в села данников мораван. Нет для людей его племени времени хуже, чем зима. И так голодно и тесно, так еще и авары выгоняют из своих домов мужиков и детей, оставляя лишь баб себе на потеху. Объедают селян, бьют нещадно и глумятся, если пьяные. Да, и если трезвые, глумятся тоже. Скучно им тут…
Тархан Хайду был воином знатного рода, о чем недвусмысленно говорил вытянутый, словно шишка, череп и узкие щели непривычных здесь раскосых глаз. Видимо, и его благородная мать напрямую происходила из степной элиты, пришедшей сюда из далеких степей на севере Китая. Она заботливо бинтовала голову новорожденного сына, чтобы его высокое происхождение никогда и ни у кого не вызвало бы сомнений. Одетый в кафтан из имперской парчи и сапоги тонкой кожи, он презрительно смотрел на крепкого мужчину, который покорно опустил глаза. Ничтожество, полукровка, который родился от аварского воина и местной бабы. Он, конечно, стоит в его глазах куда выше, чем простые мораване, но настоящим человеком от этого не стал. Так, половина человека. Великие каганы в бесконечной своей мудрости выращивают новое племя, которое должно будет верно служить им. Полукровки живут со словенами, но стоят выше их. Они скачут на конях и умеют биться, как воины, но настоящие авары их все равно презирают. Полукровки чужие для всех, и для рода отца, и для рода матери. А потому они стали идеальными слугами великих каганов, держа в узде бесчисленный словенский народ. Не ему же, благородному воину из племени хуни, считать коров и коз у этих земляных червей. Он должен прийти в городок, которых великие каганы повелели построить немало, и забрать там положенную дань. И он, тархан, будет видеть только согбенные спины этих людей, а не их глаза. Словене знают, что за дерзкий взгляд они своих глаз лишатся, а потому прячут их, скрывая бессильную злобу.