Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку)
Шрифт:
– А что, действительно было такое?
– спросил его Димка.
– Было. Под Архангельском я сам видел, как погост раскатали, про это, собственно, и стихи.
– Да мало ли таких случаев, - махнул я рукой.
– Посмотри сколько старых кладбищ порушено. Сколько затоплено. Да что говорить. Все знают об этом. И вот молчат.
Разговоры как-то увяли, сникли. Мы посидели ещё немного, покурили. На улице уже вечерело, и Антон распрощался с нами. На пороге, столкнувшись нос к носу с Антоном, появился наш знакомый участковый. Они поздоровались, Антон спросил:
– Ты,
– А я разве с чем-то прихожу?
– удивился вполне натурально Чугунов. Я, может, как и ты - в гости.
– Проходите, - не очень приветливо пригласил его Манхэттен.
– Вот спасибочки, а то намаялся за день с мазуриками со всякими разговоры разговаривать, дай, думаю, к приличным людям зайду.
– А ты знаешь, Чугунов, я что-то раздумал домой идти, - вздохнул в дверях Антон.
– Посижу-ка я ещё с ребятами. Как, не прогоните?
– Мы никого не гоним, - весело отозвался Димка, понимая, что при Антоне Чугунов вряд ли будет морочить нам головы.
Участковый как-то сразу поскучнел, повертелся, повздыхал, выпил стаканов пять чая. После этого стал странно перебирать ногами по полу, жаться, мяться, наконец не выдержал и вспомнил про какие-то неотложные дела, пообещав зайти попозже, чем весьма нас огорчил.
– Чего он к вам пристал?
– спросил Антон.
– Вы скажите, я с ним поговорю, он мужик неплохой, только очень уж приставучий, слишком для настоящего момента правильный. Все никак не может понять, что сейчас никто совсем честно ни работать, ни торговать не может. Или сгорит, или налоги все сожрут. Да, а что ты в музее делал? Мне Андрей рассказал потом, что ты что-то интересное придумал. Ну-ка, поделись.
– Да ну, чего там интересного, - отмахнулся я.
Но Антон вцепился в меня мертвой хваткой газетного волка. Да ещё и ребята пристали. Мне и самому не терпелось, если уж совсем по-честному, рассказать о своем открытии. С кем-то надо было мне поделиться.
Я и стал излагать, сначала смущаясь, потом все больше входя в раж, распаляясь. В конце концов я вскочил из-за стола, забегал по комнате, превратив стол в наглядное пособие, на манер Чапаева в сцене с картошкой. Помните? "Где должен быть командир? На белом коне, впереди". Только перевернутые миски и чашки на нашем столе изображали курганы и дольмены, а не коней и пулеметы.
Мне повезло, слушатели попались увлеченные, и рассказывать было легко, напрочь забыв о стеснительности и сомнениях.
– Вот это да!
– выдохнул с горящими глазами Антон.
– Это что же получается? Значит, можно отыскать бесценные клады?
– И что - вот так запросто совершать великие открытия в археологии? удивился Манхэттен.
– Только с таким открытием надо действовать очень осторожно, задумчиво предостерег Антон.
– А почему это?
– удивился Димка.
– Да потому, что это путь к настоящим сокровищам. Эти находки могут стоить огромных денег. Ты слыхал, во сколько оценили сокровища скифов? То-то же.
– Это если золото, - не согласился Дима.
– Чудак ты человек, любые изделия, в хорошей сохранности, на мировых аукционах
Спор наш был прерван нетерпеливым стуком в окно. Манхэттен пошел к воротам и вернулся с угрюмым Котом и парой здоровых молчаливых парней, сопровождавших его.
– Вот, шкурки предлагают, поговорить хотели, - не очень уверенно соврал Манхэттен.
Кот оглядывал дом подозрительным глазом. Антон собрался сразу же уходить.
– Ну, мужики, прощевайте. Хорошо посидели. А ты, Николай, напиши мне в газетку про свое открытие. Ладно? Ну, бывайте.
Он оглянулся на Кота и вышел за двери.
– Это кто такой?
– спросил Кот.
– Это корреспондент местной газеты, живет он тут рядом. Зашел познакомиться, посидеть.
– Вы лишнего ему ничего не натрепали?
– Да ты что, Кот!
– А что это за открытие? О чем он?
Кот в упор смотрел на меня. Я пытался отшутиться, но бандиты не смеялись. Я понял, что врать и придумывать на ходу не получится, поэтому решил выложить правду. Ну, конечно, не всю. Вопреки моим ожиданиям, Кота мой рассказ заинтересовал и весьма живо. Он забросал меня расспросами, хотя я и уклонялся от подробностей. Я, например, промолчал про сетку, хотя мне в голову тут же пришла мысль, что она по угловым точкам совпадает с силовыми линиями земли и точками аномалий. Это уже было любопытно. Я знал из некоторых источников, что для знатных особ место погребения определяли специальные люди, ведуны, шаманы, колдуны, жрецы.
Кот спросил меня о сложности раскопок. Я замялся, начал что-то мямлить, что если копать по всем правилам, то на такие работы уходят иногда годы и годы.
– Да кто тебя спрашивает про правила?
– озлился Кот.
– Ты скажи, если без правил.
– Смотря какое надгробие. Если курган, надо рыть под углом шурф, добираться до "кармана", места, где собственно находится сокровищница. Шурф надо крепить, иначе завалит своих, костей не соберешь...
– А если бульдозером?
– спросил нетерпеливый Кот.
– Бульдозером не пробовали, не знаю, - разозлился я.
– А зря, - пожал плечами Кот.
– Чего время терять? Время - золото.
– Да какое там золото?
– как можно небрежнее ответил я.
– Откуда? Это же не могила фараона.
– Ты мне дуру не гони!
– вызверился Кот.
– Я что, думаешь, совсем темный?! Кроме золота многое есть не дешевле. Сейчас иностранцы очень даже интересуются всякими древностями.
– Да на кой они нам, Кот?
– лениво зевнул один из верзил.
– Неужели землю копать? В Москве нам сами деньги приносят.
– Тебя не спросили!
– прикрикнул Кот.
– Тоже мне, говорун. Быстро язык укорочу! Скажут землю рыть, будешь рыть. Умный какой! Приносят. Разбросался деньгами-то. Ты их сначала научись подбирать. Здесь вон сколько курганов. Сам видел. Только чуток руки приложить, деньги сами потекут, главное знать, где копать. Верно, Николай? Ну, мы это ещё обсудим...
Тут в окно опять постучали.
– Кого ждем?
– насторожился Кот.
– Наверное, шкурки, - пожал плечами Манхэттен.
– Ну, если так, иди открывай.