Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку)
Шрифт:
Манхэттен вышел к воротам, а Кот спросил меня:
– Ты лучше скажи, нашел место, где эти "полицаи" прячутся?
– Примерно нашел.
– Что значит примерно?
– оскалился Кот, теряя терпение.
– А они меня в свою нору не водили, но между собой там, на поле, говорили, что ждать машину не будут, пешком до дому дойдут. По карте я примерно нашел место, куда нас возили.
– Ну и что?
– не понял Кот.
Объяснить я не успел. В дверях появился Манхэттен, из-за спины которого выглядывал участковый Чугунов.
– А у вас, я гляжу, опять гости?
– пробасил он, зорко всматриваясь
– Кто такие будете?
– Местные мы, - уклончиво ответил Кот.
– Шкурки вот приехали предложить ребятам, сказали нам, что они покупают.
– Ну и правильно сказали, - одобрительно покачал головой участковый. А где же шкурки?
– Недалеко. В машине мы оставили.
– Что-то я вас не припомню, - прищурился Чугунов.
– Вроде местных всех знаю.
– Мы не из Лабинска, - поспешил поправиться Кот, - мы из станицы Каладжинской.
– А это ваша машина стоит на шоссе, на перекрестке?
– Наша, наша, - радостно закивал один из молодчиков.
– Это хорошо, - почему-то сказал Чугунов.
– А вот скажите мне, земляки, отчего у машины вашей, на которой вы приехали из Каладжи, номера ростовские?
Один из молодчиков стал тихо заходить участковому за спину. Но тот был не так прост, как казалось. Он запустил руку за спину, не оборачиваясь и не спуская глаз с Кота и второго парня, выудил лапищей здоровенного лба из-за спины, легко, словно играючи, толкнул его на стул.
– Ты, хлопчик, посиди тут. Не балуй, когда взрослые дяди разговаривают. Документики попрошу ваши, - посерьезнел Чугунов.
– И без шуток. Не люблю я этого.
– Да какие проблемы, начальник?
– Кот с готовностью полез за пазуху. Ой, извини дорогой. В машине оставил документы.
– Ах ты, жалость какая!
– притворно охнул Чугунов.
– Ну что же делать? Сходить придется.
– Я сбегаю!
– с готовностью подскочил один из парней.
– Да чего тебе утруждаться? Вместе сходим. Так, что ли?
– спросил он у Кота.
– Пойдем, если надо, начальник, - как-то тускло ответил тот, вставая из-за стола.
– Мы сходим с товарищем, а все остальные пускай на месте побудут. Мы без провожатых управимся. Так ведь?
– ткнул почти дружески Кота в бок Чугунов.
– Конечно, - с готовностью согласился тот.
– Вы пока посидите тут, ребята. Мы скоро.
– Конечно!
– весело подтвердил участковый.
– Только документики глянем для порядка. Так почему, говоришь, у твоей машины ростовские номера?
– Это не моя машина, начальник. Брательник приехал, я и попросил его отвезти шкурки в Лабинск, слыхал, что здесь покупатели появились, вот и решил подзаработать малость.
– Заработать надо, это верно, только доверенность на машину у тебя имеется, или как?..
Они ушли, не разрешив провожать себя. Участковый строго-настрого велел всем нос не высовывать из дома.
Как только послышался звук закрываемых ворот, один из парней вскочил из-за стола, но его остановил напарник:
– Куда тебя несет, дурья твоя голова? Этот мент не лох, продырявит только так, не ходи к цыганке. Кот что велел? Ждать. Вот и будем ждать.
Мы сидели, напряженно вслушиваясь. Если участковый сейчас задержит Кота и его ребят, он может потянуть и нас, что скорее всего и сделает. Тогда мне не избежать встречи с капитаном Павловой, а это в любом случае обещало
Загремели ворота. Не выдержав, мы выскочили из-за стола, напряженно уставившись на двери. В них входил Кот. На щеке у него краснела ссадина.
– Быстро собирайтесь!
– рявкнул он.
– Времени нет. Поехали.
– А где...
– заикнулся Димка, но тут же замолчал, наткнувшись на тяжелый взгляд Кота.
"Ну вот теперь мы влипли окончательно!
– с тоской подумал я.
– Если до этого у нас был шанс отвертеться, пускай и не очень большой, но все же был, то теперь - ноль. На нас повисало соучастие в убийстве участкового, а в том, что он убит, сомнений не было никаких".
– Ты останься!
– велел Кот Манхэттену.
Тот кивнул. Мы все действовали, будто загипнотизированные. Нам было искренне жаль добродушного здоровяка-участкового, но мы чувствовали свое бессилие, словно что-то зловещее парализовало нашу волю.
– Ты чего, мента замочил, да, Кот?
– спросил один из его спутников.
– Нет! Я его попросил уйти домой!
– обозлился Кот, которому убийство милиционера тоже не сулило особых радостей в жизни.
На перекрестке нас ждал небольшой пикапчик, с брезентовым каркасом на кузове. Кот открыл кабину, кивнул мне, мол, залезай, сам сел на водительское место и рявкнул на топтавшихся возле машины Димку и своего мордоворота:
– Чего встали? Марш в машину, пока не заинтересовались нами. Да побыстрее.
Димка и мордатый полезли в кузовок. Кот рванул, и машина, подпрыгнув, поехала. У меня замирала душа. Мне все время казалось, что вот сейчас нас остановят, заглянут в кузов, и тогда - конец. О том, что может за этим последовать, лучше не думать. Весь городок был наводнен милицией, на въездах и выездах из города стояли усиленные десантниками патрули. Я не мог себе представить, как мы сумеем вырваться.
И поделился своими сомнениями с Котом, который только выругался в ответ, и ещё добавил газу. Я посмотрел на него с удивлением, так вызывающе гнать машину, когда на каждом шагу милиция, было чревато. Но высказать я ему ничего не рискнул, а самого меня вдруг объяла волна совершенно полного безразличия к собственной судьбе. Будущее как-то перестало волновать меня. Наверное, так бывает со всеми, кто переходит черту дозволенного человеку. Он выходит за пределы допустимого и оказывается в параллельном мире, в мире, где действуют антизаконы, где человеку безразлична судьба другого, да и сам себе он становится безразличен. Не умеющий уважать и ценить чужую жизнь, перестает уважать и ценить свою. Если что и остается, так только животный страх, инстинкт.
А вокруг уже сгущались сумерки. Как выяснилось, Кот хорошо ориентировался в городе. Он остановился ненадолго и заставил меня объяснить, куда нам ехать. Я объяснил, Кот внимательно выслушал, задал несколько вопросов, покивал, и поехал, потом свернул на проселок, чтобы миновать основной пост ГАИ, на выезде из города.
Я осторожно сказал ему, что на этом проселке в данной ситуации наверняка есть добавочные посты, но Кот промолчал, а я не захотел повторять. Но, проехав с километр, Кот притормозил, и тихо урча приглушенным мотором, вслушался в темноту. Вскоре я разглядел на дороге слабый свет, вроде как светлячки летали, и узнал светящий милицейский жезл.