Купидон с топором

Юнина Наталья

Ночь, как ни странно, прошла вполне сносно, вот только словно по будильнику я снова проснулась в пять утра. И в очередной раз в голову пришла шальная мысль приготовить завтрак. Какая-то нелогичная я девка, думаю одно, делаю другое. Надеваю короткое белое платье и, совершенно не заботясь об отсутствии косметики на лице, спускаюсь вниз. Хотела приготовить завтрак? Так обломись, Анечка. Купидонов, как ни в чем не бывало, стоит у плиты в джинсах и голубой футболке, а рядом с ним две белоснежные прелести поджидают, что им перепадет. Черт, а как себя теперь с ним вести?

— Доброе

утро, — у него еще и глаза на спине есть?

— Привет, — блин, а задница у него все-таки шикарная.

— Как самочувствие? — немного охрипшим голосом интересуется Илья.

— Может еще спросишь, как погода? — да что ж ты не можешь все заткнуться, Аня?

— Не вижу смысла, на улице я уже был, небо чистое и без единого облачка, — поворачивается ко мне, перекидывая полотенце через плечо. — Ты встала не с той ноги или ушибла еще и вторую? — это что, он улыбается?

— Нет. Вторая цела.

— Дай угадаю, цела до тех пор, пока ты не заедешь мне в причинное место?

— Стесняюсь спросить, что у тебя там за причинное место, если я сломаю себе ногу? Бетон? Ой, нет, подожди. Сталь, да?

— Кирпич, — невозмутимо отвечает Илья.

— Ааа… ну тогда понятно, Купидонов Кирпиченоситель Дмитриевич.

— Ты так и будешь ерничать?

— Я еще не начинала.

— Предлагаю сразу закончить, — Илья ставит на стол огромную сковороду с чем-то черным и длинным, напоминающим… ой, мать моя женщина, пусть это лучше будет колбаса. Прежде чем я сумела сформулировать в своей голове что-то членораздельное, Илья подтолкнул меня к стулу и буквально усадил мою пятую точку на сиденье, а потом неожиданно присел на корточки и положил руку мне на щиколотку. — Мне кажется или отека уже почти нет? — ощупывает мою ногу со всех сторон со знанием дела.

— Не кажется, — невесомо ведет пальцами чуть выше, а я в который раз совершенно не понимаю суть происходящего. Это точно не сон и все вокруг меня реально. Что это за фигня такая творится? Он ведь ко мне сейчас клеится или я совсем ничего не понимаю в мужчинах. — Ты считаешь меня шлюхой? — слова сами вырвались из меня, прежде чем я осознала, что сказала.

— Что? — Купидонов приподнимается с колен и садится напротив меня.

— Ты меня прекрасно слышал. Считаешь меня шлюхастой?! — Илья лишь хмыкает в ответ, подтягивая ко мне тарелку.

— Я не знаю, что творится в твоей голове и мне даже страшно это представить, но, чтобы тебе было предельно ясно-нет, я не считаю тебя шлюхастой шлюхой, — вновь улыбается, демонстрируя белоснежную улыбку и одновременно качает головой, мол что за идиотка сидит передо мной.

Встает из-за стола и вновь подходит к плите. Берет две чашки, кофейник и ставит все на стол, а затем, совершенно не интересуясь моим мнением, кладет пару черных штук и яичницу мне на тарелку.

— Воскресенье я всегда провожу одинаково, — как ни в чем не бывало начинает Илья. — Угадай как?

— Работаешь, работаешь и… снова работаешь. Угадала?

— Нет. Бездельничаю, то есть отдыхаю, еще раз отдыхаю и снова отдыхаю.

— Вау. А зачем мне эта информация?

— А ты не догадываешься?

— Ну, если

только ваше высочество зовет меня отдыхать вместе с вами.

— Бинго. Чего не ешь?

— А это съедобно? — скептически утыкаюсь глазами в тарелку.

— Конечно, это колбаса. Попробуй, потом будешь биться за вторую порцию. В общем, если твоя нога и голова це…

— С ними почти все в порядке, — перебиваю Илью, откусывая кусок колбасы.

— Ты даже не дослушала. Я предлагаю поехать на озеро. Честно говоря, в медицине я не силен, но насколько мне известно, в воде боль не ощущается. Но не обязательно плавать, если не хочешь, можно просто полежать в теньке, почитать книгу или покопаться в телефоне.

Я не ослышалась? Мне предлагают провести вместе выходной? Мамочки, это то, о чем я думаю? Так, стоп.

— А Матвей?! Ты так его и не забрал.

— Он наказан. Пусть сидит с Вовочкой и вкушает его общение. А учитывая, что каждое воскресенье мы проводим вместе на озере и ему это нравится, отсутствие данного досуга послужит ему еще большим уроком не делать того, что он сделал.

— Но так нельзя, это неправильно. Ты должен его забрать и… Ну забери его, пожалуйста, — жалобно прошу я, отдавая всю свою яичницу белоснежным мишкам.

— Вряд ли. У каждого поступка есть свои последствия. И, пожалуйста, прекрати кормить собак со стола. Тем более яйцом, если уж так не имется, дай им лучше кровянку.

— Кровянку? — это еще что такое?!

— Да, кровянку. Это то, что у тебя сейчас во рту.

— Это…

— Кровяная колбаса. Кровь, гречка и соль. Не бойся, не отравишься, — вновь улыбается Илья, от чего мне дико хочется дать ем в лоб.

— То есть это запеченная кровь?

— Да. Свиная кровь, а не Маши Пупкиной, а то ты еще додумаешься. Ешь, не бойся.

— Ты знаешь, сначала я думала, что это… свинячий хрен, поэтому кровь не так страшно, к тому же вроде бы вкусно.

— Тогда тем более, в часов восемь мы уже должны выехать, будь готова.

— Обязательно.

***

Если бы еще неделю назад мне сказали, что я буду есть чью-то запеченную кровь и тем более ей наслаждаться, я как минимум повертела бы пальцем у виска. А если подумать, что за эти немногочисленные дни, я буду сохнуть по едва знакомому мужчине и буду готова прыгнуть к нему в постель, то-да здравствует психушка! Черт возьми, так не бывает. Может я действительно отбила себе голову, а компьютерный томограф этого не показал, но я реально не понимаю, что творится вокруг меня. А задать вопрос Илье в лоб, что происходит, не могу. Но вот странное дело, я воспринимаю все как должное.

К восьми часам, не задавая лишних вопросов, надев купальник и платье, я как безропотная овца последовала за Ильей. Правда в какой-то момент, несмотря на свои сомнения, я вдруг поняла, что могу им манипулировать. Так, невзначай, по моим небольшим просьбам мы забрали Матвея, который был безумно рад нашей почти семейной вылазке. И все вместе, в придачу с двумя белоснежными мишками, отправились на озеро.

— Илья, а что с моей машиной? — ложась на бок и демонстрируя верх своего купальника, интересуюсь я.