Купидон с топором
Шрифт:
— Шо?
— А почему она не воспитывает Матвея, и он даже о ней не знает?
— Как почему, ты имя ее помнишь? Блядовина Ди Курваджио, от того и не с ней он. На кой ей ребенок, если она вся в другом мужике. Ей он с самого начала был не нужен, Илья дурачина захотел, вот и получил.
— Ничего не понимаю. А почему он до сих пор женат?!
— А там что-то с бизнесом связано, я в этом не разбираюсь, врать не буду. Но сдается мне, мой Илюшка до сих пор надеется вернуть Снежану. Мужики вообще безмозговые существа, единственное их преимущество-это пиписька, но
— Поняла. Ладно, я пойду, а то у меня уже голова не варит, да и ужин надо приготовить.
— Давай вместе, я научу тебя делать форшмак.
— Нет, спасибо. Я и так умею его делать, — встаю со скамейки и, не глядя на бабку, иду в сторону дома.
Она это специально. Точно специально! Только беда в том, что я верю этой стерве и то, что Илья соврал на счет своей «покойницы» однозначно правда. То-то же молчал, скотина. И ведь столько шансов было сказать правду! Боже, о чем я говорю? Зачем ему вообще об этом говорить, если его цель просто трахнуть городскую выскочку, от того и Матвея отдаляет. Гад!
Как собрала вещи совершенно не помню, более-менее очухалась только тогда, когда мой чемодан одернул Матвей.
— Аня, ты куда?
— Мне срочно надо домой, там кое-что случилось, поэтому я сейчас спешу.
— А ты вернешься? — киваю, а сама ощущаю себя чудовищем. — Точно?
— Точно. Слушай, — сажусь на корточки, обнимая ребенка за плечи. — Наверное, тебе покажется моя просьба странной, но у меня нет с собой денег. То есть только на карточке, а мне нужно поймать машину и заплатить сразу. Может ты знаешь, где у вас лежат сбережения? — позор позорный…
— Знаю. А давай папу подождем, он тебя отвезет.
— Нет, мне надо быстрее.
— Ну ладно, я сейчас свои дам.
Что я творю?! Сбегаю как какая-то воровка, еще и денег у ребенка прошу. Стыдоба! Сейчас принесет мне копилку со ста рублями, вот и езжай на своих двух, Стрельникова. Но удивительно то, что через минуту Матвей приносит мне деньги, и нет, не сто рублей, а совершенно реальные крупные купюры. Пожалуй, так тошно и паршиво на душе у меня давненько не было, лобково-клещевое фиаско отдыхает. Как я прошмыгнула мимо бабки, снующей на кухне, я не знаю, но через полчаса, совершенно не задумываясь о том, что могу нарваться на очередную задницу, я оказалась в машине у молодого блондинистого мужчины. К счастью, тот подвез меня в город без происшествий и мой перцовый баллончик мне не понадобился.
В автомастерскую я зашла без малейшего страха, и словно бесстрашный мужик потребовала своего желтопузика обратно. На удивление никаких препятствий к получению своего авто у меня не было, и уже через несколько минут я сидела в салоне своего любимца. Но кто-то там наверху, все же решил мне напомнить, что все слишком легко и просто. Не проехала я и получаса, как мой желтопузик начал очень громко разговаривать на непонятном мне языке. Да так разговорился, что из-под капота пошел
***
Итого мы имеем: разряженный телефон, сломанный или, проще говоря, плохо собранный желтопузик, в салоне которого все провонялось едким дымом, я вновь одна на дороге, только ко всему этому добавился еще такой маленький факт, что я в полной темноте. Ну и как же я забыла самый важный факт — он женат. Сволочь! Подумать только, меня сейчас могут сожрать голодные звери, обокрасть и изнасиловать какой-нибудь урод, а я думаю о том, что этот гад женат и вовсе не вдовец, еще и шлюху эту любит… А может все-таки не любит? Нет, скорее всего любит, наверное, поэтому и баб-то было раз два и обчелся, для разрядки. Да уж, не такую картинку я рисовала в своей голове.
Вышла из дурно пахнущего салона авто и пройдя несколько шагов от машины, совершенно не заботясь о том, что так нельзя, посадила свою многострадальную задницу на холодную землю. А может не любит? Давай, Аня, иди в лес, найди, блин папоротник и погадай, любит или нет. А может гадать и не придется, неужели кто-то решил остановиться?! Кажется, мое лицо загорается от радости, и я тут же вскакиваю с места, но как только понимаю, чей передо мной автомобиль, сажусь обратно. Хотя, черт возьми, кого я обманываю?! Я же рада. Ехал-то явно за мной!
— Мне кажется, это судьба, — выходит из машины и, медленным шагом подходя ко мне, начинает Илья.
— Когда кажется, креститься надо, — только не улыбайся, Аня, только не улыбайся! Вспомни, что он гад. — Дайте угадаю, Илья… как вас там, Дмитриевич, вы полетели на машине сломя голову, для того, чтобы найти мою душеньку и стрясти с меня пятитысячную купюру?
— А ты о чем сейчас? — присаживаясь напротив меня на корточки и приподнимая бровь, интересуется Илья.
— О деньгах, которые дал мне твой сын, чтобы я добралась до города.
— О как. Не знал. Ну ничего, будешь должна.
— Конечно. Верну, когда доберусь до дома.
— Можешь не возвращать, возьму с тебя натурой.
— А вот это видал? — складываю пальцы, демонстрируя Илье смачную фигу, на что он лишь ухмыляется и сильно сжимает мою ладонь. Ну гад, до чего же красивый, особенно сейчас под светом фар, в этой простой джинсовой куртке и белой майке. И я только сейчас понимаю, что мы одеты с ним одинаково. Эх, а может и вправду судьба моя… женатая.
— Девушкам не стоит показывать такой жест.
— Да пошел ты, — одергиваю руку, вспоминая из-за чего здесь оказалась и вновь становится гадко.
— Ань, все, что она тебе сказала, это неправда.
— Да что ты? Ты сам мне сказал, что твоя жена умерла! А ведь она жива. Ну ведь жива?
— Жива, — спокойно произносит Илья.
— Тогда что ты мне здесь заливаешь? — резко встаю с места, направляясь к своей машине.
— Да стой же ты, — хватает меня за руку, разворачивая к себе. — Чего ты такая упрямая?!
— Какая есть! Я же не твоя Снежка, так что извини, другой не стану.