Куплю тебя за миллион

Лакс Айрин

— Мне этот брак тоже в пуп не уперся, Глеб Бекетов! — разъяренно шепчет девушка. — Но я была бы не против, если бы вы проявили ко мне чуть больше уважения.

Она поднимает свободную руку, словно хочет перебросить волосы через плечо привычным жестом, но потом опускает ее вниз.

— В пуп не уперся, барышня? Так откажись!

Я перехожу на «ты», Большакова отпускает мой локоть, но тут же складывает руки под высокой грудью.

— Откажись и ты, Глеб. Ты же мужик. Или яйцами звенеть можешь только впустую?!

Охреневшая

какая. Пытаюсь вспомнить, как ее зовут. Кристина, кажется. В тот миг, когда отец представил нас как жениха и невесту перед собравшимися гостями, в голове перемкнуло, я думал лишь о том, как моя Мари воспримет эту новость. Я до сих пор глубинно думаю лишь о ней, а все остальные действия лишь на автомате.

— Слишком многое стоит на кону, — цежу сквозь зубы.

Я хорошо помню угрозы отца и понимаю, что если я сорву праздник и миг торжества, то придется поплатиться. Не только мне.

— У меня тоже слишком многое стоит на кону! — яростно плюется в мою сторону Большакова. — Судьба семьи зависит от этого брака.

Все-таки она поднимает руки и быстрым жестом распускает прическу. Рыжий шелк ниспадает сверху на ее тело, сухое, высокое, поджарое, как у бегуньи или спортсменки. Большакова быстро заплетает волосы в косу и перебрасывает толстый рыжий жгут за спину.

Так вот что она хотела сделать, догадываюсь я.

— Я бы с радостью отказалась от этого брака. Но на кону стоит вопрос выживания семейного бизнеса. Большаковы веками считались самыми крупными золотодобытчиками в регионе. Сейчас у семьи небольшие сложности, конкуренты теснят мою семью и законными, и нелегальными методами.

— Удивлен, что папаша согласился на брак с теми, кому грозит финансовый крах.

— Краха не будет. У Большаковых до сих пор во владениях тысячи гектаров земли, которая по оценкам специалистов, богата не только золотой рудой, но и гораздо более ценными, редкими металлами, которые используются в промышленных масштабах. Это может стать новой вехой развития для Большаковых! — выдает с гордостью. — Но нужны союзники. Не погрязшие в запутанных семейных связях, коррупции и дележе земель… — выдает на одном дыхании. — Договор с Яковом — хороший выход для спасения нашего положения.

— Разумеется, отец не упустил возможность присовокупить к своей империи еще и золотодобычу. Большой процент откусил?

— Не маленький. Но терпимый, — цедит сквозь зубы Большакова. — Мы пришли к соглашению.

Зубастая гордячка. Взрослая. Глаза темные, взгляд острый и жесткий. Она явно не в восторге от навязанного брака.

— Мне этот брак не нужен. От слова совсем. Но выгодный брак нужен моей семье! — говорит спокойнее. — Наверное, и у вас есть сдерживающие обстоятельства, — снова переходит на «вы» Большакова. — Будет разумнее, если мы придем к компромиссу и не станем усложнять друг другу жизнь!

Плевать я хотел на осложнения! Я думал, что у меня есть время

как-то сообщить Марианне, подготовить ее к шокирующей новости, но папаша все решил иначе и выставил меня кретином. Полным.

Зачем он нарочно разводит меня и Проблемную? Неужели она настолько сильно ему не нравится?!

Злюсь. Не вижу выхода из ситуации, к тому же назойливые мысли о будущем девочки просверливают дыры в моей черепушке, как наглые мыши в сыре.

Слова Марианны о мужике, достойном отцовства, звенят на повторе. Разумеется, я думать начинаю о причине появления всех детишек, представляю Марианну с другим мужиком и еще больше начинаю злиться. Не могу сосредоточиться на нужном. Это мешает мыслить здраво.

Большакова говорит еще что-то, я с трудом включаюсь в разговор с этой рыжей бестией.

— Кристина Большакова, — повторяю вслух. — Большие аппетиты? Планируете и здесь бросить корни?

— Большаковы не суются в Европейскую часть нашей необъятной родины. Хватает того, что Сибирь — наша.

Какие амбиции!

— Не подавитесь? Кусок-то жирный.

— Два столетия не давились и сейчас кусок поперек горла не встанет! — отвечает напористо.

Но я отмечаю расширенные зрачки, частое дыхание и побелевшие костяшки и острые, туго сжатые кулаки.

— Ты боишься. Но не подаешь виду.

— Не боюсь! — отвечает чересчур поспешно.

— Боишься! Я вспомнил… О твоей семье писали. Отец уже в летах, прикован к постели. Сколько детей у него в семье? Четверо?

— Осталось трое. Самый старший брат погиб много лет назад. Второй старший брат сейчас в инвалидном кресле, парализован. Об этом трещали без умолку.

Да, теперь я точно все вспомнил. Заголовки настолько громкие, что пробили даже мой информационный вакуум и невовлеченность в мир сплетен.

— Было крушение вертолета. Несчастный случай?

— Или не очень несчастный. Говорю же, конкуренты действуют не самыми законными методами. Кто-то из своих, местных. Именно поэтому нам нужны сильные союзники.

— Осталась ты и младшая сестра. Тяжело, наверное, остаться одной, у руля такого жесткого, мужского бизнеса.

— Мой отец еще жив, и брат, хоть парализован наполовину, поддерживает меня!

— И все же разгребать проблемы приходится именно тебе.

Поневоле я проникся уважением к рыжей. Тру ладонями лицо, ожидая появления папаши.

— Уже воркуете, голубки? Нашли общий язык?

Вспомни черта, и он явится.

— Обсуждаем твой гениальный план по спасению семьи Большаковых.

— Большаковы на Севере, Бекетовы в Центре. Это будет роскошный союз, — улыбается отец и смотрит на меня сияющим взглядом. — Ты понимаешь, какие перспективы перед нами открываются? И какую честь я возложил на тебя?

— Можно тебя на пару слов? Вдали от ушей моей почти-невесты?

— Никаких почти. Большаковы согласны на союз.