Курбанали-Бек

Мамедгулузаде Джалил

– Кербалай-Гасым, - продолжала свои расспросы хозяй-ка, - а что, женщины сидели вместе с мужчинами или от-дельно?

– Вместе, ханум, вместе сидели...

Услышав это, старуха в ужасе пробормотала:

– Спаси нас, аллах!..

Опустившись на ступеньку лестницы, жена бека стала до-пытываться у Кербалай-Гасыма о подробностях вечеринки.

– Расскажи, пожалуйста, чем угощали гостей, что делал твой господин, с кем беседовал, о чем говорил? Пожалуйста, Кербалай-Гасым, все расскажи подробно...

Кербалай-Гасым вытер

рот и нос полой чухи и, услышав сердитое ржание из конюшни, обернулся и по привычке крик-нул:

– Но!.. Н-о-о-о... Смотри у меня!..

– Да говори же, Кербалай-Гасым, - торопила хозяйка.

– Что мне рассказывать, ханум? Много было гостей, и сам начальник был.

– А о чем разговаривали женщины с мужчинами?
– не отставала хозяйка.

– Ханум, - отвечал Кербалай-Гасым, - откуда мне знать, о чем они говорили? Я по-ихнему ведь не понимаю.

– Скажи правду, Кербалай-Гасым, твой господин тоже разговаривал с русскими женщинами?
– выпытывала жена бека.

Кербалай-Гасым снова повернулся к конюшне и прикрик-нул на лошадей, потом ответил ханум:

– Господин с женщинами говорил мало. Он больше с на-чальником разговаривал.

Повар Али принес самовар и поставил на верхнюю ступень-ку лестницы. Служанка приставила веник к стене и, взяв са-мовар, понесла его в комнату.

– Ханум, что приготовить сегодня на обед?
– спросил по-вар Али, подойдя к хозяйке.

Хозяйка подозвала служанку:

– Курбанали-бек вчера ничего не заказывал на обед?

– Бек вернулся ночью такой сердитый, что хотел зарезать меня!
– ответила подошедшая с чайником в руке старуха.

– Ну что ты болтаешь?!
– удивилась хозяйка.
– С ума сошла, что ли?

– Клянусь аллахом, ханум, едва вошел в комнату, как вынул кинжал и закричал: "Сейчас зарежу тебя!"

Ханум немного помолчала, потом обратилась к Кербалай-Гасыму:

– Кербалай-Гасым, почему господин был сердит?

– Да он не был сердит, - ответил слуга.
– Просто в деревне на нас набросились собаки и испугали лошадей.

Жена бека встала.

– Кербалай-Гасым, он опять был пьян?

– Нет, ханум, он не был пьян!

Жена бека тихо вошла в комнату и, убедившись, что Кур-банали-бек спит крепко, вернулась на балкон и, передавая повару шестнадцать копеек, сказала:

– Купи два фунта мяса и свари бозбаш!

– Повинуюсь!
– сказал Али, взял деньги и вместе с Кербалай-Гасымом пошел на кухню.

Солнце поднялось высоко.

Был уже полдень. Расположившись во дворе под тутовым деревом, Кербалай-Гасым кидал камешки в птиц, клевавших тута, и, подбирая упавшие спелые ягоды, отправлял их в рот. К нему присоединилась и служанка.

Вскоре подошла хозяйка и, поглядев на ветки, полные спе-лых ягод, велела Кербалай-Гасыму влезть на дерево, натрясти ягод. Служанка принесла из дома большое полотнище. Повар Али, давно закончив приготовление незамысловатого обеда, приблизился к

ним.

– Держите полотнище на весу, а я влезу на дерево, - предложил он.

Жена бека, служанка и Кербалай-Гасым развернули по-лотнище, Али взобрался на дерево, и тотчас градом посыпа-лись крупные, спелые ягоды.

Покончив с нижней веткой, Али полез выше. С верхушки дерева местность была видна как на ладони. С одной стороны подымались Сапычские горы с селением Сапыч, которое было ясно видно. Под селом белело озеро Ахмед-хана. У озера виднелись мельница и лес Гаджи-Гейдара. Между селением Гапазлы и мельницей полосками пестрели пашни, луга. Кое-где еще пахали.

Окинув взглядом окрестность, Али вдруг заметил возле мельницы Гаджи-Гейдара группу всадников, ехавших к селе-нию. Не обратив на них внимания, он стал было трясти ногой ветку, но, вглядевшись, заметил, что ехавшие не похожи на крестьян. Тогда, наклонившись, он крикнул:

– Кербалай-Гасым, к нам в село едет множество всадни-ков, но это не крестьяне.

Кербалай-Гасым, хозяйка и служанка в недоумении пере-глянулись.

– Кербалай-Гасым, - сказала хозяйка, - поднимись на крышу кухни, посмотри, кто это едет...

Тот влез на низенькую стену, окружающую двор, оттуда на плоскую крышу кухни и, затенив рукой глаза, стал внимательно смотреть на дорогу.

Два всадника рысью скакали к селу. Кроме них, никого не было видно. Но вскоре из-за ивняка показалась группа всад-ников. Пестрели шляпки дам, ярко сверкали на солнце пуговицы на кителях начальника и приставов.

Соскочив с крыши, Кербалай-Гасым побежал к хозяйке и взволнованно сказал:

– Ханум, кажется, это вчерашние гости.

– Что им здесь надо?
– спросила ханум, опустив конец полотнища на землю.

– Не знаю, ханум!
– ответил, недоумевая, слуга. В эту минуту на улице поднялся шум, послышались лай со-бак, беготня, конский топот. В ворота постучали.

Жена бека вбежала в комнаты и, выглянув в окно, увиде-ла, что улица перед домом запружена всадниками и все они русские чиновники да русские женщины.

Подойдя к воротам, Кербалай-Гасым узнал вчерашних гос-тей пристава.

Жена бека быстро спустилась во двор, позвала Али и веле-ла сказать приехавшим, что бека нет дома.

Али кинулся к воротам, а хозяйка побежала будить Курбанали-бека. Промычав что-то, бек повернулся на другой бок.

– Эй, муж, вчерашние гости приехали!

Курбанали-бек опять замычал. Потом, открыв глаза, послал жену к черту и снова закрыл глаза.

Но жена бека настойчиво продолжала будить мужа.

Наконец Курбанали-бек проснулся и, сев на постели, спро-сил:

– Ну, что случилось?

Жена сообщила, что приехали вчерашние гости пристава. Бек вскочил, подумал и заметался по комнате, крича:

– Пусть скажут, что меня нет дома!

Жена бека вышла, а бек, завернувшись с головой в просты-ню, побежал в конюшню и залез в кормушку.