Курьер. Дилогия
Шрифт:
Отойдя от машины на несколько метров, я развернул бумагу, пробежал её глазами и, убедившись на все сто процентов, что не ошибся, вприпрыжку побежал к дому, где уже успел, наверное, остыть мой настой, который мне так понравился. "Нейтральную" территорию и сад я пересёк за несколько секунд, ещё мгновение, и вот я уже на пороге дома, открываю, дверь, вхожу внутрь и иду прямиком в комнату для гостей. Где за время моего отсутствия ничего не изменилось, никто на мою чашку не покусился - убил бы!
– разве только что Грэй сидел уже в другом кресле, прежнее стояло, прислонившись к косяку, в паре метров от него, на роже у него удивлённо-испуганное выражение, а Капитошкин, насупившись,
– Ну наконец-то, - ворчливо заметил Старик, когда я вошёл в комнату и протянул ему лист, - не прошло и полугода! Что ты там делал? С Виктором в ларст играл?
– Вы же знаете, Зизольдий Гурабанович, - возразил я, усаживаясь в кресло и пробуя настой - нет, не остыл, а я боялся и переживал, - мама запретила мне до конца жизни играть в азартные игры.
– И именно поэтому ты часть своей жизни провёл в "Лукулле", якшаясь неизвестно с кем?
– фыркнул Капитошкин, угодив плевком себе в чашку.
Я проигнорировал его замечание - между прочим, мог бы сейчас и не хаять меня, я же принёс эту бумажку, хотя мог честно забыть, за чем шёл...
– Я выслеживал там всякий системный сброд, - грозным заунывным загробным завывающим голосом мрачно и трагично произнёс я, потом скосил взгляд в сторону облокоченного о косяк кресла и спросил, кивая на него: - А что, собственно, произошло?
– У своего приятеля спроси, - отозвался старый птеродактиль.
– Чего он с утра сегодня такой хмурый? Альберт Станиславович даже не понял сразу, думал, что это стандартная реакция на визит к нему...
– Зизольдий Гурабанович, - виновато прогудел Грэй, сжимая своей гигантской волосатой лапищей кажущуюся в ней крохотной чашечку с настоем.
– Молчи уж, - отмахнулся Старик.
– Так что произошло?
– спросил я, повернувшись к Грэю.
– Комплекция у меня... м-м-м... неподходящая для мебели столь тонкой работы, - виновато проговорил Грэй, осторожно ставя чашку на стол.
– Поёрзал немного во время разговора и... вот и получилось.
– А-а...
– только и смог произнести я, стараясь не засмеяться.
– Тише, - шикнул вдруг Капитошкин, - Директор идёт.
Мы подобрались, вытянулись в креслах по струнке, в комнату неторопливым шагом вошёл Директор с подносом, на который сноровисто убрал все пустые чашки с настоем и отставил его на дальний стол, после чего уселся в кресло и вздохнул.
– Ага, - кивнул он, когда Капитошкин протянул ему бумагу с прогнозируемым списком и анализом заказов, - хорошо... Ах, даже так?.. Ого!.. О, а вот это не очень хорошо... А где же?.. Ах, да - вот оно...
– - Так, - скатав лист в трубочку и похлопав ею по колену, Директор нахмурился, -- получается, что в грядущем месяце работы у нас будет достаточно, заказы пойдут крупные, денежные, для нас это с одной стороны хорошо, с другой - как бы не очень. Погибли курьеры высокого уровня мастерства, сейчас их заменить молодняком не получится?
– Директор посмотрел на Капитошкина, однако тот лишь молча покачал головой.
– Плохо! Значит придётся разрываться и работать на износ. Господин Андрей, -- колючий пристальный взгляд Директора вонзился в меня, -- если проводить в жизнь ваше предложение, то нужно делать это сейчас, пока есть возможность высвободить пару-тройку курьеров, потому что потом такой возможности уже не представится, заказы - я по своему опыту знаю - пойдут ещё большим потоком, чем это спрогнозировано, потому что на очереди выборы Генерального Директора и Круга управляющих, а это значит, что клиентам понадобится любая информация, и за эту информацию они заплатят любые деньги. Этими заказами мы привлечём внимание Центра, поэтому наверняка следует ждать появления
– - Сделаю, Альберт Станиславович, -- весело кивнул Грэй, и я подивился этому: куда подевалась его хмурость и явная обречённость во взгляде... Или падение с кресла реанимирует человека?
– - В таком случае прошу вас приступать к выполнению своих обязанностей, господа, -- Директор встал, все вскочили вслед за ним, я, помедлив мгновение, с тяжким вздохом отклеился от кресла и закачался на своих ходулях, которые упорно не желали держать мой вес.
– План действий обсуждён; Зизольдий, при необходимости действуй, как договорились, или напрямую связывайся со мной; мистер Аластор, прошу вас в кратчайший срок произвести все изменения, о которых я с вами говорил, проанализировать все материалы по делам погибших курьеров и действовать в соответствии с оговоренными моментами. Добро?
– - Да, Альберт Станиславович, -- кивнули оба синхронно, я даже подивился такой слаженности.
– - Что касается вас, господин Андрей, готовьтесь - ваши услуги понадобятся сразу, как только кто-то из курьеров окажется под ударом "чёрных", -- Директор внимательно посмотрел на меня, и я снова почувствовал, как будто меня сканируют рентгеном.
– - То есть?
– нахмурился я.
– - Планы на ваш счёт несколько изменились, -- мягко пояснил Директор.
– Слишком опасно и глупо - использовать вас в роли "живца", хотя здесь наши мнения с Зизольдием Гурабановичем и разошлись, вы лучший из курьеров, поэтому ваша потеря будет совсем неудобна и нежелательна. Если я, Зизольдий, мистер Аластор - все мы правы, и "чёрных" подсылает Центр, то разумнее будет использовать вас в роли своеобразного "карателя". Поэтому я требую, чтобы в случае чего вы были на подхвате и были готовы сразу нырнуть в темпоральный поток.
– - А как же поимка пленника?
– тупо спросил я.
– - Вы этим и займётесь, -- лучезарно улыбаясь, объяснил Директор.
– Экономически и технически невыгодно бросать вас на заказы, ожидая, что где-то клюнет, и они придут, а потом ещё и искать свободных курьеров-профессионалов и отправлять их вам на подмогу. Выгоднее будет, если вы будете готовы отправиться сразу за любым курьером и там поможете ему отбиться. Вы согласны?
– - Да, Альберт Станиславович, -- прикинув палец к нос и как следует подумав, ответил я. Ну что ж быть на подхвате - дело, действительно, не столь рискованное, чем путь в заранее уготованную петлю, в объятия к "чёрным".
– - Но даже и не думай, что всё это время ты не будешь работать, а будешь висеть у всех нас на шее, -- зловеще предупредил меня Капитошкин, и Директор улыбнулся.
– Как миленький будешь работать!
– - Как скажете, о, повелитель, -- я сложил руки на груди и поклонился.
– Я раб вашей лампы.
– - Убереги меня Триединый от такого джинна!
– зафыркал испуганно Старик, а я бросил быстрый взгляд на Грэя из-под полуопущенных век - беседа, судя по всему, подходила к концу, а ничего особо страшного, за исключением падения с поломавшегося под ним кресла не произошло. Это что же получается: ошибаются даже боги и умнейшие из смертных? Впрочем, похоже правило: "Кто не ошибается, тот не работает" срабатывает во все моменты жизни, включая даже самые идиотские.