Курьер. Дилогия
Шрифт:
– Не стоит, - передёрнулся я, вообразив себе эти мрачные возможные последствия.
– Тогда какого, - мы поздоровались с пробежавшим мимо нас сотрудником, - Безымянного ты постоянно опаздываешь?!
– сверкнул он глазами.
– Виноват, - пробормотал я, провожая голодным взглядом пару стройных ножек, промелькнувших и исчезнувших в конце коридора.
– Исправлюсь.
– Ты неисправим, - безнадёжно махнул он рукой и пошёл в направлении своего кабинета.
– Зайди, - буркнул он, открывая дверь, и мы вошли в его кабинет, он сразу же уселся в кресло и с облегчением вздохнул, а я помедлил немного,
– Распишись вот здесь и вот здесь, - сунул он мне какие-то две бумажки, и я с удивлением вдруг понял, что вижу их впервые: слова, текст - всё было совершенно новым, неизменными оставались лишь "шапка", место визирования и подписи, всё остальное же... Ничего себе!
– А что это?
– я поднял голову и посмотрел на Старика - моя ахиллесова пята вся эта документация, читать которую я не люблю и не умею.
– Заявление нового образца, - вздохнул Капитошкин, откидываясь в кресле.
– Сегодня утром утверждены Центром к обязательному исполнению. Отныне ты не только на время выполнения заказа переводишь всё своё имущество на особое положение, регламентированное Законом "О сохранении и передаче права владения собственностью" - часть вторая - но и передаёшь все права исключительной собственности Центра на твой генетический код.
– То есть в случае моей гибели они смогут пользоваться им на своё усмотрение?!
– я был поражён.
– Право абсолютного владения, - развёл руками Капитошкин, и у меня всё перед глазами поплыло - ну нифига себе они хватанули! Да это же нарушение Триединый знает скольких статей Гражданского Кодекса!
– Скандалить будешь?
– спросил Старик с надеждой.
– Нет, - помотал я головой, прочитывая бегло текст заявления.
– Ну и хвала Вечности, - вздохнул он с облегчением, - а то наслушался я уже скандалистов с самого утра, теперь голова прямо раскалывается. Куда этот мир катится, будь он неладен?..
Он помолчал немного, мы как-то синхронно слаженно, будто готовились не один час, вздохнули и произнесли ничего не значащее "Да...", потом Старик раздраженно посмотрел на бланки заявлений, громадной кипой лежащие у него на столе, вскинулся и посоветовал мне не копаться и поторапливаться.
– Получается, мы по сути мало того, что отдаём им свой генокод на хранение, так теперь ещё и на время выполнения заказа обязаны передавать им права абсолютной собственности на него...
– пробормотал я, подписывая и заполняя заявление.
– Что же ещё они от нас потребуют? Мы и так едва по рукам и ногам не связаны.
– Плохо, что его ещё и оспаривать бесполезно, - уныло вздохнул Капитошкин, - и здесь нам даже Директор не помощник. У Центра исключительное положение по законодательству во всех судебных разбирательствах.
"А может быть Ольга и не права?
– подумалось мне, когда я заполнял второе заявление. В конце концов, имея такие возможности и располагая чуть большим количеством амбиций, чем это обыкновенно нужно, можно там и не так развернуться, а вообще косить курьеров почти постоянно и класть себе денежки в карман за это".
– Отлично, - буркнул Старик, принимая от меня заявления.
– Теперь иди к Грэю, у него как всегда вирр с информацией, а я пока предупрежу Грина, пусть свои генераторы расчехляет.
–
– удивился я, вставая из-за стола и направляясь к двери.
– Нет, - поморщился Капитошкин.
– Из-за этого нововведения у нас едва документооборот не нарушился, поэтому курьерам пришлось обождать. Сейчас что-то как-то более-менее наладилось, поэтому ты пойдёшь первым.
– А кто следом за мной?
– На очереди за тобой идут Ленский, Геша и... м-м-м...
– Старик порылся в памяти, - Саша Рубинов. А дальше уже посмотрим.
– Саша Рубинов?
– я наморщил лоб, вспоминая.
– А кто это?
– Тебе какое дело?
– нетерпеливо огрызнулся он, подвигая к себе гору бланков.
– Малый такой, работает у нас недавно, из новеньких, которых твоя Шела вместе с Саврасовым гоняла.
– А-а-а...
– понимающе протянул я, на самом деле нихрена не понимая - ну да и пёс с ним.
– Зизольдий Гурабанович, можно вопрос?
– Ты его уже задал, - пробормотал он, всматриваясь и перебирая бланки.
– Чего тебе?
– Меня кто-то будет страховать на случай ...?
– мигнул я ему пару раз.
– А!
– вскинулся он, вставая из кресла.
– Вот что я сделать забыл! А я всё голову ломал...
Выпрыгнув из-за стола, он открыл один из ящиков, выгреб оттуда заминированную связку матричных ключей и подскочил ко мне, толкая меня в бок на выход.
– Давай чеши отсюда!
– рявкнул он на меня, выталкивая из кабинета, и вышел следом за мной, потом внимательно посмотрел на меня.
– Заказчик, оказывается, неспроста захотел именно тебя - есть у меня подозрение, что он как-то связан с Центром, потому что заявка к нам поступила весьма хитрым образом, через шифрованные каналы связи с двойной кодировкой и динамической частотой сигнала... Поэтому будь на всякий случай очень осторожен, я подозреваю, что Центр опробует на тебе первом эффективность заявлений нового образца.
Он взял меня за локоть, и мы пошли по коридору, прошли мимо поста охраны - цербер улыбнулся нам и сделал стойку, отдавая честь, - вышли на лестницу и там остановились.
– Курьеров опытных сейчас на фирме ровно полтора землекопа, поэтому для страховки могу отрядить только Джексона... Или Фауста. Других нет и не дам.
– А обоих сразу нельзя?
– спросил я, он помотал головой, и я в очередной раз помянул лихим словом свою "обожаемую" работу.
– Фауст слабоват, - задумчиво произнёс я.
– А Джексон встал одной ногой на ту неверную тропу обращения с людьми, на которой всё это время монополистом был Побережный.
– А Рысина нет на фирме?
– спросил я, помолчав немного и подумав.
– Есть, но он мне будет нужен для других целей, - отказал Капитошкин, и я разочарованно вздохнул - Яков Рысин был бы идеальным вариантом: сухощавый лёгкий поляк с добродушным взглядом, казалось, не способный и муху обидеть, под настроение творил чудеса. Фамилия обязывала - грация у него была рысья, сила для его тощей фигуры невероятная, мастер он, каких ещё поискать, в своё время на тренировках наши спарринги в "полный контакт" всех окружающих и восхищали и пугали, молчаливый, взвешивающий каждое слово... Жаль, что Капитошкин его не отпустит - вдвоём с Рысиным мы бы и с сотней "чёрных" справились бы.