Курьер. Дилогия

Покровский Владислав Евгеньевич

И в тот же миг со страшным грохотом и звоном, показавшимся мне комариным писком, разлетелось моё единственное и любимое окно, что-то зажужжало, и загромыхала пулемётная очередь. С раздирающим душу звоном посыпались стёкла, разлетались на кусочки вазы и картины, вдруг послышался звук, как будто лопнул громадный стеклянный пузырь...

"Аквариум", - подумал я, балансируя на грани забвения и пребывания в сознании и не спеша выбирать меж тем и тем. Кости они мне вряд ли поломали - вставки из органической стали в полости с костным мозгом спасти могут многих - но вот органы внутренние потрепали изрядно, я чувствовал себя куском мяса, угодившим под колотушку мясника.

Пулемётный грохот смолк, я напряг слух, пытаясь разобраться в окружающем, глаза да и всё лицо были залиты кровью, вслушался в воцарившуюся тишину и тут услышал, как кто-то соскочил на пол - затрещали и захрустели осколки стекла - прошёлся по комнате, и в тот же миг прогремел выстрел. Одиночный. Закрыв глаза, я горячо взмолился, чтобы он не достался моему нежданному спасителю (хотя... кто мог поручиться, что это именно спаситель?), вслушался, напрягаясь и едва не теряя сознание от резко усилившейся боли. Однако я не услышал ничего... Я вздохнул судорожно, попытался пошевелить левой рукой - она отказывалась повиноваться, попробовал правой, но... Слушались только пальцы, всё выше них было словно заморожено и не двигалось ни в какую. Ещё раз вздохнув, превозмогая боль, я попробовал пошевелить ногами, убедился, что с ними ситуация не лучше и невольно вспомнил об активаторе. Ох, был бы он сейчас со мной, уже бы я давно и бегал, и прыгал, и панихиду по напавшим на меня играл. Но активатор был на фирме в запертом личном ящике с кодовым матричным замком, и хоть и был моей собственностью, но просто так не полагался никому. Я попробовал пошевелиться, попытался ползти, извиваясь ужом, но боль вдруг вспыхнула как гигантский пожар, я стиснул зубы, чтобы не закричать, и ткнулся лбом в пол, на который уже натекла немалая лужа крови. Невероятным усилием воли я удерживал себя в сознании, не давая скользнуть в манящий мрак, чувствуя, что из него уже вряд ли выберусь когда-либо. Позвать бы кого на помощь...

"ЭлИн...
– позвал я мысленно.
– ЭлИн, ответь, пожалуйста...".

Бесполезно. Мёртво. Ни отклика, ни малейшего проблеска в сознании, ни намёка на ответ. Неужто и она тоже?.. Нет, быть этого не может...

Дыхание? Я встрепенулся и напряг слух, потом постарался принюхаться. Нос на эту попытку отозвался резкой и сильной вспышкой боли, которая едва меня не доконала, я прекратил эти бесплодные попытки и стал гадать: успею ли я истечь кровью до того, как меня кто-нибудь найдет, или же свершится чудо?

– Тебя и на минуту оставить нельзя, - раздалось вдруг в глубине комнаты знакомое фырканье.
– Обязательно с кем-нибудь подерёшься...

"Великий Космос! Неужели Она?!". Я уже не верил своему счастью, надеялся и молил всех богов, чтобы только я не ослышался и не напутал.

– О Триединый!
– выдохнула Шела у меня над головой, я услышал, как заскрипели обломки чего-то у неё под ногами, как зашуршал ковёр, она присела возле меня и присвистнула.
– Мать твою, Безымянный...
– пробормотала она, оглядывая меня всего и нерешительно касаясь кончиками пальцев моего избитого ливера.

– Полежи ещё немного, - она вдруг вскочила на ноги и куда-то убежала.
– Я сейчас!

"Шела, - мысленно вздохнул я, беззвучно плача от облегчения.
– Шела... Родная моя, любимая, как же ты вовремя!..".

Звук её быстрых лёгких шагов донёсся до меня уже с другой стороны, она пинком отшвырнула что-то тяжелое, мешающее её, опустилась на пол и что-то поставила рядом с моей головой.

– Дай руку, требовательно сказала она, взяла мою правую руку и вытянула её к себе.

Боль моментально прошила меня всего, я зарычал, уткнувшись носом в пол, и вдруг

почувствовал, как что-то прокалывает мне кожу, углубляясь в вену.

– Теперь другую, - произнесла Шела, развернула меня, укладывая на спину - я услышал тихий вздох, её бормотание и проклятия, снова что-то кольнуло меня, погружаясь глубоко в руку, я замычал, пытаясь задать ей вопрос, но она лишь повернула мою голову на бок, чтобы сочащаяся кровь не заливала рот.

– Потерпи, милый, потерпи, - пробормотала он, щёлкая ногтями почему-то, затем нагнулась ко мне, быстро поцеловала в разбитые - я уже это чувствовал - губы и погладила ладошкой по лбу.
– Сейчас станет легче... Ублюдки! Что же они с тобой сделали! За что?!

Я мыкнул, изображая полное неведение в этом вопросе, она коснулась пальцем моих губ, заставляя молчать, и я замолчал, прислушиваясь к докладу из глубины себя, любимого. Что это она ко мне такое подключила? И тут же всё мне стало ясно.

Руки сначала обожгло холодом, который пронизал меня всего, проник до костей и заморозил все очаги боли и внутреннего кровотечения, я застучал остатками зубов, задрожал от холода, ладонь Шелы погладила меня по волосам, я замер, наслаждаясь моментом, и тут вдруг накатило блаженное тепло. "Повреждение внутренних органов - более семидесяти процентов, - раздался в голове бесплотный голос виртуального интеллекта.
– Рекомендуемые меры приняты. Приступаю к блоку инъекций...".

"Умничка ты моя, - подумал я нежно.
– Как же ты вовремя, медсестричка, знахарка...".

А по телу вместе с кровью уже разносились колонии наноботов, искусственные ткани, жидкий ИсОМ, катализаторы реакций и процессов.... По всей коже будто мурашки забегали, отчаянно зачесалось изнутри, стало припекать внутренние органы, печень вдруг словно обожгло, я поморщился от вспышки боли, сердце застучало быстрее, по телу пошла свежая волна крови, унося в себе витамины, стимуляторы, разнося полимерно-клеточные структуры, которые, руководимые компьютером реанимационного комплекса, в спешном порядке восстанавливали повреждённые места, убирали тромбы и "латали" дырки. Я закрыл глаза, Шела, вытащив из аптечки что-то мягкое, похожее на бинт, стала осторожно промачивать мне этим лицо, убирая кровь. Кожа снова отчаянно зачесалась, я потянулся было почесать, однако получил строгий шлепок от своей очаровательной медсестры и прекратил попытки.

– Какой ты беспокойный пациент, - проворчала она, проводя кончиками пальцев по моему телу и прослушивая его через них.
– Куда ты к носу-то лезешь?

– Не могу, - прохрипел я, моргая и нагоняя слёзы - глаза пересохли и сильно болели, - чешется.

– Язык у тебя вечно чешется, - отрезала она и тут же добавила более мягко: - Я из-за тебя чуть в обморок не упала.

– Места хватило бы, - постарался пошутить я и сам ужаснулся, до чего же вышло криво.

– Разумеется, хватило бы, - кивнула она, пропустив мимо ушей мой сарказм, решив, видимо, что на больных и Безымянным обиженных грех нормальным людям обижаться, - отгрохал себе тут хоромы... Честная девушка потерялась, как вошла в первый раз.

– Честная девушка, - припомнил я, - всё грозилась тогда перепланировку сделать. Чего ж не сделала?

– По-моему это мужское занятие, - возразила Шела, осматривая внимательно моё лицо, которое горело и страшно чесалось, как хорошо натёртое перцем.
– Наша задача: вами руководить. Вы же без нас и шагу ступить не можете.

– А вы без нас вообще бы давно вымерли, - надулся я и полез почесать лицо, но тут же сердито зафыркал и прекратил попытки, когда Шела одним движением вывернула мне палец.
– Как мамонты...