Курьер. Дилогия
Шрифт:
– Но ведь если камеры не активированы, - невинным тоном заметил я, - кто же узнает, что я был здесь?
– Думай перед тем, как глупость сморозить!
– рыкнул Старик, и меня холодом по спине пробрало от его тона и не напускной серьёзности, с которой он всё говорил. С каждым разом в его поведении всё более и всё чаще проскальзывали черты жестокого и безжалостного человека, а не заикающегося, туго думающего губошлёпа, к которому мы все привыкли.
– Кровь с неба взялась?! Отпечатки твоих пальцев тоже? Кроме того, в распоряжении комиссии ввиду важности произошедшего события наверняка будет находиться молекулярный анализатор, который по составу воздуха в точности покажет, кто здесь топтался в течение
– Вот он и покажет истинного убийцу!
– воскликнул я, внимательно наблюдая за его реакцией.
"Что ж у него за нервы-то такие?! Он даже не почесался!".
– Мне приятно слышать это от тебя, - повёл он плечами.
– Это косвенно подразумевает, что ты невиновен, но особо не обольщайся на этот счёт. Запомни: сейчас ты должен быть максимально внимателен ко всему, что тебя окружает!
– Это я и так знаю. Я всегда внимателен.
– Не всегда, и не спорь со мной! Был бы ты внимательным, замечал бы такие ситуации и обходил их за десять парсеков, чтобы только не вляпаться!
– Зизольдий Гурабанович, - возопил я, не сдержавшись, - а как мне было можно стороной пройти?! Лидия мертва и Самсонов в луже крови лежит! А вдруг из них кто-то ещё был жив на то время?! Не мог я просто взять и стороной пройти!
– А почему тогда в срочном порядке Элану не вызвал?
– глянул он на меня остро.
– Я был шокирован произошедшим, - выдержал я его взгляд.
– От момента, когда я увидел труп Самсонова, до момента, когда вы вошли, прошло не более минуты! Когда мне было время прийти в себя и разобраться в ситуации?! Я даже предположить не мог, что такое вообще могло случиться здесь на фирме! Я к этому не готов был и вообще не думал, что такое может произойти!
– Не ори... орёл, - буркнул Старик.
– Не стыкуется у тебя, Преображенский. Дверь, судя по повреждениям, была взорвана. Если бы убийца не был потревожен, он бы ушёл тихо и незаметно. К чему поднимать шум? Я не удивлён, что погибла Лидия - по всей видимости, она оказалась свидетелем произошедшего. И тут возникает два варианта: либо ты потревожил убийцу, и он ушёл, убрав напоследок свидетеля, либо всё это проделал ты, предварительно убрав свидетеля и взорвав дверь, которую Самсонов заблокировал. В пользу первого варианта послужит то, что при тебе не обнаружено орудия преступления. В пользу второго - то, что, по идее, убийца должен был убрать тебя. Кстати, это может привести нас и к третьему варианту, - Старик снова посмотрел на меня и холодно произнёс: - к сговору. Компании, другими словами.
– Чушь какая-то, - пробормотал я, соображая: позволят ли мне уйти сейчас или начнётся процедура извлечения улик.
– Не чушь. Вовсе не чушь, Преображенский.
Старик прошёлся по кабинету, внимательно разглядывая и изучая обстановку. Постояв возле тела Самсонова, он вздохнул с некоей затаённой печалью и грустью, потом осмотрел внимательно стол, после чего подошёл ко мне.
– Ты можешь идти, Преображенский, - раздумывая, сообщил он и потрогал пальцами подбородок.
– Слушай моё распоряжение: прямо сейчас никуда не сворачивая, не заходя и не переговариваясь с бездельничающими сотрудниками, отправляешься домой и сидишь там безвылазно, пока я тебе не позвоню и не скажу, когда прибыть на фирму для участия в процедуре расследования. Без возражений!
– рявкнул он, увидев, что я открыл рот, и добавил чуть тише: - И без опозданий. Задача ясна?
– Более чем, - кивнул я, мысленно отплясывая тарантеллу: всё шло именно так, как и должно было быть.
– Я лишь хотел спросить, разве вы не инициируете сейчас процедуру дознания?
– Похоже, ты уверен в своей невиновности, - с удовлетворением заключил он, - раз уж так стремишься начать расследование. Я не уполномочен инициировать какие-либо следственные процедуры, - посуровел он, -
– Когда это вы успели?
– нахмурился я.
– Ты думаешь, у одного тебя имплантирован пси-кристалл?
– удивился Капитошкин.
– Да половина Системы с ними в голове ходит... А теперь иди - делать тебе здесь больше нечего. Я запечатаю кабинет Самсонова, когда сам буду уходить - молекулярная память, увы, коротка, не следует обрывать её и терять улики.
– Буду ждать звонка, Зизольдий Гурабанович, - поклонился я.
– После него примчусь быстрее кванта.
Ещё раз поклонившись, я вышел из кабинета, аккуратно переступив порог и направился по коридору, всё дальше уходя от этого места. Уже сворачивая за угол, я услышал, как что-то зашипело, потом блеснула ярчайшая вспышка, и я понял, что кабинет запечатан и заблокирован, в подтверждение этому раздалось кряхтение и покашливание, тяжелые шаги и шарканье старого человека. Старого ли? Теперь я в этом сомневался. Сегодня, сейчас, когда Старик смотрел на меня, мне показалось, что его глаза уж слишком молодо сверкают и горят. Конечно, у каждого человека бывают минуты, когда вспоминаешь молодость и чувствуешь себя молодым, но в последнее время что-то уж слишком часто Капитошкин стал впадать в такие моменты. А сегодня... Я мог поклясться чем угодно, что сегодня Старик был доволен, как кот, обожравшийся сметаны. Явно он был доволен ходом событий. Неужто он его спланировал? И если да, если вспомнить, что мне говорила Ольга, то что же получается? Получается, его приказ отправляться домой и ждать - тот самый билет в один конец? Если Капитошкин ищет информацию с вирра, если он заодно с убийцей, если он подозревает меня в том, что я помогаю Ольге, что вирр у меня... Значит, следует ожидать визита непрошеных гостей в тот момент, как я начну передачу данных. Ну что ж, кто предупреждён, тот вооружён. Я буду готов. Отныне мой ход в этой партии! Готовься к мату, Старик...
* * *
– Это твой прокол.
– Я знаю.
– Мне ни холодно, ни жарко от твоего знания! Следовало действовать аккуратнее!
– Не учи меня добывать секреты!
– Это не учёба, в учёбе тебя просто выгонят из класса. Это жизнь, и наказание будет соответствующим.
– Ты не справишься без меня...
– Это твоё персональное ничем не обоснованное мнение.
– ...
– Признай, что это твой грубый прокол.
– Признаю.
– Следовало действовать аккуратнее.
– Что толку сейчас это обсуждать? Всё уже сделано. Ничего не исправишь.
– Исправить как раз можно. Именно поэтому я всё ещё там.
– Ты рискуешь.
– Кто-то должен подчищать хвосты. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Слишком хорошо.
– ...
– Как думаешь, Он догадался?
– Он никчёмный дурак не способный на самые примитивные логические конструкции!
– Нельзя недооценивать Его.
– Я его переоцениваю. Моё мнение таково. Он никогда ни о чём не догадается и ничего не поймёт. Он слишком верит мне.
– Он верит и мне... Особенно мне.
– Дураки верят всем, кто их любит. Именно поэтому и гибнут как мухи.
– Зачем тебе эта информация? В ней ведь нет ничего существенного.
– В том объёме, какой зарезервирован на вирре, она бесполезна и не имеет важности ни для кого. Но общее складывается из мелочей и деталей. В той информации есть своего рода "ключи", ключевые участки, которые могут послужить узлами в паутине общей картины. Ликвидировать их было бы невозможно - информация зашифрована и имеет целостную структуру. Однако удалить её общим объёмом нам ничто не помешает.