Курьер. Дилогия
Шрифт:
– Именно, - помолчав немного и подумав, осторожно ответил я.
– Тогда всё ясно!
– воскликнул Кузьма.
– Теперь можно не чесать в затылке. Знаешь, где мастерская моя?
– Они все здесь твои, - произнёс я, раздумывая, откуда бы это ему знать об Ольге. Своей подозрительностью ко всему на свете она, похоже, успела заразить и меня.
– Эта мастерская моя личная, - с гордостью произнёс он.
– И, разумеется, она укрыта от бдительного взгляда. Могу объяснить, где она находится. А могу и сам отвести. Что выбираешь?
– Отведи сам, - честно попросил я его - после встряски у Капитошкина мне до
– Хорошо, пошли, - раздалось одновременно и в коммуникаторе, и у самого моего уха, кто-то нежным быстрым движением взял меня под локоть и потянул в сторону.
От неожиданности я едва не выронил коммуникатор, дёрнулся, выворачиваясь и от души замахиваясь, и тут же опустил руку, потому что мой взгляд упёрся в блестящие вечным любопытством круглые жизнерадостные добродушные глаза, как обычно прячущиеся за тоненькими узенькими стёклами модных очков, нашего инженера.
– Так и до инфаркта довести нетрудно, - заметил я хмуро, намекая на его неожиданность и отключая "Амальгаму".
– Андрей, - наш пухлый инженер сложил ручки на груди и уставился на меня серьёзным взглядом снизу вверху, уморительно поблёскивая очками, - тебе специальными стимуляторами модифицировали нервную систему так, чтобы ты слышал, как муравей в километре от тебя на горшок пристраивается! А ты не можешь уловить моего топанья? Демонстративно пугаешься? Идём лучше скорее!
– Я могу, но не хочу, - заявил я, покорно позволяя схватить себя за рукав и вести по коридорам.
– От этих модификаций голова кругом идёт, если их не отключать периодически...
– Скажи, а у тебя правда фасеточное зрение?
– живо поинтересовался Кузьма, подводя меня к одной из стен, на вид глухой и прочной.
– Ты издеваешься?
– Почему?
– он испуганно захлопал пушистыми ресницами.
– Вовсе нет!
– Тогда почему такие вопросы задаёшь?
– Мне интересно, - улыбнулся он.
– Мне очень интересно, как стимуляторы и генная инженерия меняют ваши глаза, как мутирует хрусталик, зрачок, что происходит во время этого с "колбочками" и "палочками", ведь вам после мутаций становятся видны цвета других спектров! Эх, взять бы твой глаз на анализ... Хоть один!
– Кузьма, ты не меняешься, - вздохнул я, вспоминая, как он пытался отдать одному нашему курьеру-новичку своё полугодовое жалование за возможность изучить мутации, происходящие в кровеносной системе лёгких и костном мозге костей ног, напугал парня до чёртиков, он потом неделю на работу боялся приходить.
– Но к этому уже все привыкли. Не видать тебе моих глаз, ушей и прочего ливера - обойдёшься. Скажи лучше, зачем мы тут стоим?
– Ах, да!
– моментально утратив интерес к моим глазам, наш пингвинообразный инженер загорелся другим.
– Стоим... Здесь! А ты как думаешь: почему?
– У тебя тут сверхсекретная лаборатория?
– произнёс я тихо, оглядевшись по сторонам, таинственным шёпотом.
– И ты хочешь с её помощью захватить мир?
– Я уже почти захватил мир, - Кузьма довольно потёр ладони.
– Моя новая игрушка скоро распространится как пожар и будет у всех на руках. Угадал! Здесь моя мастерская. Но не секретная, а просто... личная.
– Тогда открывай.
– А сам? Не хочешь?
– Мне что, сказать "Сим-сим, откройся"?!
–
– Кузьма, давай начистоту: ты меня звал, просил зайти. Я пришёл, времени у меня немного, а ты его пытаешься растянуть. Где здесь логика? Хочешь что-то показать - показывай. Только поскорее!
– А ты куда-то спешишь?
– удивился он.
– Ты из лесу вышел, был сильный мороз?
– от его вопроса у меня глаза на лоб полезли.
– Или ты новостей не слышал?
– А что в них?
– он заинтересованно склонил голову на бок.
– Да перед тобой самый опасный преступник в Системе! Как я до сих пор тебя не расчленил, сам не знаю. Наверное, я добрый, хоть и маньяк.
– Кого ты уже успел обидеть?
– удивился он.
– Долгая история, - отмахнулся я.
– Чего мы ждём? За мной СБФ бегает как гулящая девка за богатым клиентом, а мы тут лясы точим.
– Я жду определённого момента, - Кузьма кивнул на стену, вдруг протянул руку и коснулся какого-то места на декоративных обоях.
Рука его прошла сквозь стену как сквозь воздух, погрузившись чуть ли не по локоть, Кузьма закрыл глаза, шевеля губами, рука его задёргалась, наконец он вытащил её, а потом взял и содрал как сдирают целым пластом кусок отклеивающихся обоев, наложенную на стену матрицу.
– Ничего себе!
– вырвалось у меня, когда я увидел проход, уходящий в стену вглубь и заворачивающий куда-то влево.
– Контактная матрица, - пояснил Кузьма, видя, что я бросаю взгляды с него на оторванный кусок, имитирующий стену.
– Обеспечивает не только визуальное прикрытие, но и полное материальное, за исключением небольшого отверстия, предназначенного для определения хозяина матрицы. Отверстие это бывает открыто лишь в определённые моменты времени - как раз одного из них я и ждал - всё остальное время оно закрыто заглушкой, которая напрочь не пропускает ни один вид излучения, кроме сверхвысокочастотного. С помощью такой вот матрицы, - Кузьма шагнул в проход, - директора одной крупной компании спрятали прямо под носом у явившихся по его душу наёмников конкурентов. А с недавних пор, - Кузьма повернул влево, и вдруг свет исчез, стало совершенно темно - видимо, за моей спиной кусок оторванной стены приклеился сам собой обратно, надёжно скрывая проход, - у оперативников ОКО появилась милая привычка перекодировать свою ДНК, включая в неё коды активации данной матрицы. В ОКО эти ребята так и зовутся - "Невидимый Взвод". Что им "Амальгамы", если отряд оперативников как-то раз обернулся настоящими живыми деревьями, причём настолько настоящими, что одна из местных собачек охраны не удержалась и пометила одно из "деревьев"...
В темноте заплясал яркий тоненький лучик света, который, видимо, исходил из пряжки на поясе Кузьмы. Наш говорливый инженер наконец-то замолчал, и я с облегчением вздохнул, мысленно осеняя себя знаком Солнца (если он начнёт рассказывать анекдоты и свои бесконечные истории из жизни, пиши пропало), - чем-то зашуршал, потом довольно вздохнул и сделал несколько шагов вперёд.
– Тебе кстати свет не нужен?
– спохватился он вдруг, поворачиваясь ко мне.
– Нет!
– зашипел я, морщась и кривясь, и потирая слезящиеся глаза - слабенький лучик света ударил по моим расширившимся до пределов зрачкам как кулак тяжеловеса какому-нибудь хлюпику в лоб - оглушил, ослепил и дезориентировал.