Курорт
Шрифт:
— Почему бы тебе не надеть штаны? — спросила она. — Тогда никому из нас не придется смотреть на это безобразие.
— Сука! — прорычал Клит. Ударить ее он не мог. Останутся следы. Начнется расследование. А эта тварь наверняка обо всем расскажет.
— Пойди лучше поищи, кого устроит твой крючок, — усмехнулась Филлис. — Выметайся.
Клит надел трусы, джинсы, зашнуровал кроссовки. Уходя, с радостью хлопнул бы дверью, да шум мог привлечь внимание.
Когда он ушел, Филлис Минтер легла на кровать, задумалась. Ей встречались мужчины, которые, получив положительный ответ на вопрос, еврейская ли фамилия Минтер, добавляли, что она не похожа на еврейку. Что сие означало, антисемитизм,
В том, что она сумеет выбраться отсюда, Филлис не сомневалась; возможно, с помощью этого оранжево-синего putz, [7] которого она только что унизила. Он вернется. Мужчин, у которых от ее взгляда падал член, она не боялась. Многие женщины хвалились своей способностью быстро возбудить мужчину. Филлис полагала это детской забавой. Гордиться, считала она, нужно иным: умением превратить мужчину, пусть и на короткое время, в импотента. Лежа на спине, закинув руки за голову, она находила странным другое: все прожитые годы она стремилась лишь к финансовому благополучию, доказывая приюту, сумасшедшей матери, мертвому отцу, что она выкарабкается несмотря ни на что. Теперь все это осталось в прошлом. Она уже не подросток-сирота, не приманка для похотливых старичков, которые сели за ее столик в кафе. Она, по определению других, еврейка. Что ж, она с ними посчитается. Не просто выберется отсюда, но убьет по пути хотя бы одного из этих мерзавцев.
7
Поц (идиш, разг.) — паршивец, засранец, сосунок и т. д.
Напрасно Шарлотта спросила у него, трахал ли он еврейку, думал Клит. Вопрос этот вновь вернул его к мыслям об этой упрямой Филлис. Как хорошо, что Шарлотта не такая. Уж она-то ни в чем ему не отказывала. Может, она задала этот вопрос, потому что…
Клит посмотрел на Шарлотту.
— А ты трахалась с евреем?
Сразу Шарлотта не ответила. В чем и состояла ее ошибка.
Клит сел.
— Ты меня не слышала?
— Слышала. Ну что ты раскипятился, — Шарлотта погладила его по выпуклости на джинсах, но не так чувственно, как ранее.
— Да или нет? — Клит уже стоял на полу.
— Иди сюда.
— Отвечай на мой вопрос.
— Иди сюда и я отвечу.
Клит сел на кровать.
Шарлотта притянула его к себе.
— Из евреев у меня были близкие отношения лишь с одной девушкой, — прошептала она ему на ухо. — В студенческом общежитии, до «Клиффхэвена». Звали ее Арлин. Фамилию я забыла. Оканчивалась на «ски». Она обычно ходила по пояс голая. Что, впрочем, не удивительно. Грудь у нее была фантастическая. Однажды она зашла в мою комнату спросить что-то насчет занятий. О чем именно я, конечно, забыла, но, когда она присела на краешек кровати, я не смогла сдержаться, протянула руку и коснулась ее груди.
— Ты что?
— Так поступил бы каждый. — Шарлотта рассмеялась. — Мне понравилось. Но ты можешь не волноваться. Я предпочитаю мужчин, тогда все произошло случайно.
— Иногда я просто не могу тебя понять.
— Взаимно. Снимешь ты, наконец, униформу?
Клиту нравилось, когда Шарлотта предлагала ему раздеться перед ней. Ему вспоминались ночные шоу в Лас-Вегасе, только теперь на сцене выступал он.
— Скорее. Ты заставляешь меня ждать.
Он не мог объяснить, как это происходит,
Клит вскочил. Затем, встав рядом с изголовьем, медленно потянул футболку через голову. Расстегнул пряжку, затем ремень, верхнюю пуговицу, потянул молнию вниз, наблюдая за Шарлоттой, которая сама не отрывала от него глаз. Сбросил с ног мокасины, джинсы упали на пол, открыв нейлоновые трусики, обтягивающие его богатство. Распустил резинку, с тем чтобы его член, когда он резко спустит трусики, прыгнул бы вверх. Особенно нравилась Клиту реакция Шарлотты — та опускалась на колени, открывала рот, а затем, глядя ему в глаза, сначала облизывала, а потом сосала его член, справедливо полагая, что в такие моменты он, как никогда более, находится в ее власти.
— Уймись, — Клит дал понять, что еще не хочет кончать, а потому начал помогать Шарлотте раздеваться. Ее трусики были того же цвета. Иначе они практически никак не могли продемонстрировать свою близость, поскольку покидать «Клиффхэвен» вдвоем им не разрешалось.
Убедившись, что Шарлотта тоже не осталась без «сладкого», Клиту нравилось подремать несколько минут. Когда он раскрыл глаза, Шарлотта лежала на боку, опершись на локоть, и взирала на него взглядом собственника.
— Вопрос. Ты трахал миссис Клиффорд?
Клит не сразу понял, к чему клонит Шарлотта.
— Ты заходил в их апартаменты в отсутствие мистера Клиффорда.
Хотя Шарлотта ему нравилась, Клит поверял ей далеко не все секреты. И отношения с женой Клиффорда касались только его, и никого более.
— Ты чтишь Пятую заповедь? [8]
Шарлотта никогда не встречалась с миссис Клиффорд.
— Потрясающая женщина, — ответил он. — Такой ум! Такие манеры!
8
Не возлюби жену ближнего своего (из заповедей Моисея).
— Этого я не понимаю, — Шарлотта потянулась. По ходу ее рука погладила съежившийся член Клита.
— Чего ты не понимаешь?
— Чего ты лижешь задницу мистеру Клиффорду.
— Кто это сказал? — вскинулся Клит.
— Мистер Уайттейкер.
Клит влепил Шарлотте увесистую пощечину.
— А ты зачем говоришь?
— Это слова Джорджа!
— Не смей повторять их мне.
Шарлотта вспомнила кролика. Однажды они гуляли за полями конопли и увидели кролика. Клит похвалился, что бегает так же быстро, как и любой кролик. Шарлотта предложила ему поймать зверька, который, навострив ушки, сидел в тридцати футах от них. Клит сердито зыркнул на нее, затем рванул к кролику, который на секунду позже понял, что пора бежать. Одной рукой Клит схватил его, второй свернул шею. Пританцовывая, с насмешливой улыбкой, Клит вернулся к Шарлотте и бросил тушку к ее ногам.
— Довольна?
То же безумное выражение появилось на лице Клита и сейчас, так что Шарлотта не на шутку перепугалась.
— Извини, я не хотела сказать ничего плохого, — она поднесла руку к покрасневшей щеке.
— Ладно, проехали, — Клит глубоко вздохнул. — Уайттейкер просто завидует. Однажды в его присутствии мистер Клиффорд назвал меня своим любимчиком. И добавил, что во всем может положиться на меня. Что в этом плохого?
— Ничего.
— О боже, — Клит взглянул на часы, оставшиеся на руке. Все остальное он с себя снял. — Моя новая парочка, должно быть, уже поняла, что они заперты в номере. Мне пора к ним.