Курсант: Назад в СССР 11
Шрифт:
Во молодец! Лучшая защита, как известно, наглое нападение.
— Потом поговорим, — парень гордо вскинул голову (аристократ, блин), пригладил кустистые бакенбарды и зашагал прочь.
Варя села на стул и налила себе коньяка. Молча отпила сразу половину стопки.
— У тебя из-за меня проблемы? — осведомился я.
— Не обращай внимания.
— Ну да… — улыбнулся я. — Дай угадаю… Это твой настоящий брат, опекает сестренку.
Варя уловила иронию и поспешила ответить:
— Смеешься? Да… Жених это мой. Но замуж я за него не собираюсь!
— Это как? — хохотнул я. — Жениха без женитьбы
— Просто отец все печется о наших отношениях, говорит, что Анатолий из хорошей семьи, перспективный. Вот я и повелась. Не хочется прозябать в этой дыре всю жизнь, если уж отец меня отсюда не вывезет, так думала, хоть с Анатолием что-то получится.
Варя осеклась, будто опомнилась, а потом затараторила:
— Да ты не подумай! Мы даже с ним не целовались. Почти… Не было у нас ничего. Ну, может, только раз.
— Да я и не думаю… Я же коллега, — вечер зашел не в то русло, и надо было что-то менять. Моя цель — снять замеры с кинжала. Сейчас самый удобный момент, писателя нет дома, он расслабляется где-то на даче с тружениками пера, надо как-то попасть к нему в квартиру. Может, конечно, Варя сама пригласит. Девушка она, я смотрю, прогрессивных взглядов, не обремененная целомудрием. А если не пригласит? Тут надо действовать самому. Но не скажу же я — пойдем к тебе? Тогда что?.. Придумал.
Когда к нам подошла официантка (не Тамара, та нас теперь избегала) и стала убирать лишнюю посуду, я незаметно положил руку на стол так, чтобы прищемить ее фартук, что белым краешком лег на наш столик. Официантка распрямилась, и фартук дернул ее вниз. Она вскрикнула, пошатнулась и, чтобы не уронить поднос, схватилась за стол. Но поднос все-таки накренился, и посуда была готова посыпаться на пол. Я как джентльмен пришел на помощь. Подхватил поднос, но при этом зацепил рукой бутылку. Она опрокинулась и плеснула янтарную жидкость на платье Варе. Все произошло быстро, и никто даже не понял, почему официантка вдруг потеряла равновесие и как же так коньяк опрокинулся. Я как бы спас посуду и официантку, но вот платье Вари пострадало.
Та взвизгнула, потом ойкнула, потом, придя в себя, отчитала женщину. В итоге наш вечер в заведении прервался, а я вызвался провожать даму до дома — не оставлять же ее наедине с этими неприятностями.
На улице было тепло, и мы решили прогуляться. Уже стемнело, и пятно на платье в сумерках не видно. Хотя я бы не отказался от такси, уж очень мне не давал покоя кинжал, висевший на стене в кабинете главного подозреваемого. Там ли он вообще? Скоро узнаем.
Не успели мы выйти из ресторана и завернуть за угол, как из подворотни к нам подвалили трое. Морд не видно (фонарь не горит, и место глухое), лишь силуэты крепких фигур проглядываются. Одну я сразу узнал. Высокая и с задницей шире плеч. Толечка с дружками пожаловал.
— Ну что, братец, или как там тебя? — парень вышел вперед, тряся бакенбардами, — закурить не найдется — или сразу в бубен тебе прописать?
— Прописалка еще не выросла, — с вызовом ответил я.
Глава 10
Я встал так, чтобы меня не смогли окружить, а за спиной была стена дома. Самое опасное в уличной драке — это не ножи и кастет, а когда ты не видишь, кто на тебя нападает.
Двое лбов все-таки попытались
— Анатолий! — крикнула Варя. — Ты что творишь? Убери своих бандерлогов! Я, вообще-то, следователь прокуратуры, а это…
Но договорить девушка не успела, а я не стал вскрывать ментовские карты и махать корочками, уж очень в тот интересный вечерок хотелось взять правосудие в свои руки, вернее, в кулаки.
Первым напал тот, что был слева. С рябым лицом и наглыми, как у гамадрила, глазками. Второй тоже не заставил себя ждать, парень с пузом и широкой мордой ринулся на меня почти одновременно с гамадрилом. Варя взвизгнула и отскочила в сторону. Это хорошо, теперь мне никто не мешает и не путается под ногами.
Парни против меня крепкие, но не особо умелые. Это сразу стало ясно по их движениям. Боец (а не шпана) двигается совсем по другому.
Они атаковали, а я выбросил вперед дальнобойный джеб левой.
Бац! — кулак угодил прямо в нос первому нападавшему. Даже в темноте я увидел, как тот выпучил глаза от боли и удивления, он никак не ожидал, что я его на таком расстоянии достану.
На самом деле, все дело в технике. Короткоимпульсный тычок левой можно далеко забросить. Но таким ударом свалить наповал не получится, я лишь охладил пыл противника.
Тот закрыл лицо руками и отскочил назад, уйдя в глухую оборону. Пусть отдыхает…
Второй бегемот уже молотил меня сразу с двух рук. Вернее, это он думал, что месит меня кулачищами, как маслобойная машина. Однако я контролировал ситуацию.
Несмотря на легкое опьянение, без труда уходил от неуклюжих ударов, играя корпусом в стойке — уклоны, присед, снова наклон. Почувствовал себя, как на тренировке у Саныча в семьдесят восьмом, только соперник — без перчаток, не вымуштрован и сильно злится, аж рычать начал от досады, что попасть не может. Зато я могу. Тут уж джебом не обойдется.
Шаг, сближение. И хрясь! Залепил ему хук прямо под носорожью челюсть. Клацнув зубами и брызнув кровью из прикушенного языка, громила откинулся на спину, приложился лопатками к земле и застонал.
Но подняться даже не пытался. Не очухался еще. Лишь перекатился на бок и поджал колени к животу, приняв защитную позу эмбриона, мол, лежачего не бьют.
Силен. Я думал, он сразу вырубится, а он скулит еще и бормочет что-то.
Толя стоял и смотрел на избиение своих сотоварищей выпученными зенками, а сам при этом почему-то не нападал. Я держал его краем глаза в поле зрения, но он лишь отступал назад, пряча руку за спиной.
Недобрый знак.
В это время оклемался первый нападающий, тот, что с расквашенным носом. Кровищи, как с резаного порося, причем его приплюснутый после удара нос теперь реально напоминал пятачок свиньи. Сходство с моим любимым животным (обожаю сало) усиливали короткая толстая шея и коренастая фигура.
— Ах ты, сука! — шипел он, отплевываясь от крови. — Убью!
Он наклонился и поднял с земли камень, но распрямиться не успел. Моя нога грозным глянцем ботинка прошлась по его морде, зацепив по касательной многострадальный пятачок.