Курсант: Назад в СССР 4
Шрифт:
Наверху бухнула дверь. Ну все. За нами пришли. Я стиснул зубы и сжал кулаки. Постараюсь подороже продать свою жизнь.
Наверху послышались голоса.
— Твою мать! — плюнул Горохов. — Этот ублюдок не один пришел! Дело дрянь. Давай так, Андрей. Когда нас вытащат, я нападу первым. А ты постарайся выхватить оружие. Я не знаю, сколько их там. Шансов мало, но попытаться стоит. Ничего, кроме своей смерти, не теряем.
— Нет, Никита Егорович, — возразил я. — По ситуации будем действовать. Если мне сподручнее будет напасть, то я первым ударю.
— Не пойдет, Петров. Первым не лезь. Это приказ.
— Приказы ваши в погребе
— Ты же понимаешь, что первому крышка сто процентов?
— Понимаю, но один из нас должен во что бы то ни стало выжить. Иначе все зря. Так что будем действовать по ситуации.
— Какой ты упрямый, Петров! — прошипел Горохов. — И откуда ты такой только взялся. С другой планеты, что ли, прилетел?
Наверху заскрежетало что-то массивное. Отодвигали кровать. Голоса усилились.
— Погоди-ка, Андрей! Это что? Женский голос? Или мне послышалось. С ними баба? Охренеть!
— Точно женский, — подтвердил я. — И мужские… Минимум два.
Кто же у них там, главарша вроде Мамаши Баркер, про которую пели “Бони-Эм”? Или красотка вроде подельницы Ручечника, как у Вайнеров?
Нет, здесь и то, и то вряд ли. Даже и предположить нечего.
— Мне кажется, или голоса знакомые?
Забренчала цепь, и крышка погреба, откинувшись, бахнулась о пол, обдав нас завесой пыли. Мы проморгались и разглядели в проеме испуганную толстую морду в кроличьей шапке. В этот момент щекастая физиономия показалась нам самой милой и родной на свете.
— Никита Егорович! — заорал сверху Катков. — Андрей! Слава Богу, вы живы! Здесь труп! Огнестрел!
За Алексеем над проемом нависли Чипсараков и Света.
— Ну как вы там? — улыбнулась психологиня. — Дети подземелья! Ох, какие же вы чумазые!
Хотя совсем рядом распростерся мертвый Балаганов, Света держалась по-боевому бодро, чего нельзя было сказать о побледневшем вздыхающем криминалисте.
— Светлана Валерьевна! — воскликнул Горохов. — Вы нас как нашли? Скорее нас вытаскивайте, участковый Лебедкин причастен к убийству детей. И это он пристрелил хозяина дома.
— Мы уже поняли, — ответила Света.
Чипсараков скинул нам вниз конец одеяла. Уцепившись за него Горохов уперся в стены ногами. Его потащили наверх. Стокилограммового мужика даже втроем оказалось не так-то просто вытянуть. В какой-то момент показалось, что дряхлое одеяльце не выдержит и порвется. Но все обошлось. Восемьдесят килограмм моей тушки извлекли из ямы гораздо быстрее. Там уже помогал и сам следователь, который впрягся в импровизированный канат вместо Светы.
— Где ваша машина? — спросил я Петра. Тот чуть было не кинулся заводить двигатель, но я добавил: — Срочно спрячьте ее. Скоро сюда вернется участковый. Возьмем его здесь. Пистолет у вас с собой?
— Не вернется, — покачал головой Чипсараков. — Его “бобик” мелькнул за деревней, когда мы входили в дом. Он нас заметил, резко развернулся и уехал. Не могу поверить, что эта сволочь в парнишек стреляла.
— Ну, скорее всего не лично сам, но участие активное принимал. Рация достанет до дежурки?
— Нет, коротковолновка не берет далеко. Да и горы здесь.
— Тогда нужно торопиться! — Горохов поспешил к выходу. — Едем. По дороге все расскажете!
Мы поспешили к ставшей уже почти родной “таблетке”. Петр вжал газ в пол, и УАЗик, бодро взрыхлив снег колесами, рванул вперед.
— Скажите спасибо своей сотруднице, — проговорил Петр. —
— Я не могла понять, — начала рассказывать Света, — почему Лебедкин при разговоре с Никитой Егоровичем так встревожился. Когда вы неожиданно позвали его в Усть-Бюрь. Сначала подумала, что это обычная реакция провинциала на московского следователя. Ведь участковый выглядел совсем неподобающе сотруднику милиции, и перегаром от него попахивало. Но потом вы сказали, что вас не волнует его внешний вид. Но когда выговор перестал ему грозить, ничего не изменилось — он не успокоился и проявлял невербальные признаки тревожности. А после вдруг проявил инициативу и ни с того ни с сего предложил вас довести лично. Вы уехали, но душа у меня была не на месте. Я нашла Петра Петровича и поделилась своими мыслями. Он сказал, что такой прохвост как старший лейтенант Лебедкин никогда бы не предложил помощь просто так. И “УАЗ” он свой как-то непонятно получил. Вроде как-то облисполком посодействовал. Оказывается, это единственный участковый в Усть-Абаканском районе, у которого есть свой служебный транспорт. За что такие привилегии? Еще мои подозрения подтвердил Алексей. Леша, расскажи теперь ты.
— Да, странное дело, — дальше продолжил Катков, голос его немного подрагивал, он вытирал руки о колени, видно, что волновался. — Я перед вашим отъездом, извиняюсь за прямоту, посетил уборную. Там в соседней кабинке я услышал характерный щелчок. Его я ни с чем бы не спутал. Звук, когда кожух-затвор отводится назад, и пружина подавателя магазина…
— Давай покороче, Алеша, — перебил его Горохов.
— В общем, кто-то загнал патрон в патронник. В туалете. И этот кто-то вышел вперед меня. Когда я был в коридоре, мне показалось, что впереди мелькнула фигура этого самого Лебедкина. Тогда я не придал этому значения. Да и точно ли это был он, я не мог сказать. Но когда Светлана высказала свои опасения, все сошлось. Мы решили поехать за вами. Прибыли в деревню. Следы протекторов шин на снегу вели к этому дому. Зашли внутрь, а тут такое…
Глава 14
План “Перехват” объявлен был сразу, как только мы оказались в зоне действия рации. Горохов настоял, чтобы подняли все наряды, даже те, что были на выходном. В первую очередь наглухо перекрыли трассы союзного значения. В Хакасии их оказалось всего две: на Красноярск и в Тыву. Выставили также заслоны на других, мелких трассах: Аскизской и Саяногорской.
К штатным нарядам и кабинетным работникам, поднятым в ружье, привлекли еще и дружинников. Через три часа, благодаря такой оперативности и масштабности проводимых мероприятий участкового удалось задержать. Его заграбастали милиционеры Ширинского РОВД на границе Хакасии и Красноярского края.
Лебедкин успел сменить машину, но попал под сплошную проверку транспорта на границе. Гаишники тормозили всех подряд, выставив заслон из служебных машин и одной телеги.
Добравшись до телефона, Горохов тут же связался с Москвой. Те, в свою очередь, по нисходящей дали нагоняй Красноярску за непотребства, творящиеся в их автономной области, и велели срочно усилить группу Горохова еще как минимум пятью лучшими инспекторами уголовного розыска из Красноярска. В свете последних событий местной милиции больше веры не было. Лебедкин всех запятнал. И на следующий день оперативники из краевого главка прибыли в усиление.