Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны
Шрифт:
Действовать или реагировать? — Немецкие размышления о стратегии на Восточном фронте 1943 года
С учетом безвозвратных потерь в двух кампаниях на Восточном фронте в 1941 и 1942 годах, а также тяжелых поражений начала 1943 года перед немецкой стороной встал вопрос, какую стратегию на этом фронте следует и вообще возможно применить в будущем. Должен ли вермахт весной 1943 года как можно скорее приступить к наступлению, для того чтобы упредить ожидающееся советское наступление и сохранить инициативу? Здесь могло бы возникнуть преимущество в самостоятельном определении мест главных сражений. Или было бы целесообразней оставаться в обороне и выждать, пока Красная Армия начнет наступление? После отражения советского наступления, когда противник выдохнется, вермахт мог бы провести контрнаступление с выходом на новые рубежи относительно занимаемых позиций. Последнюю концепцию Манштейн и другие немецкие военные описывали как «эластичную оборону» [44] . Эту стратегию успешно применила Красная Армия в ноябре 1942 года в Сталинграде; Манштейн использовал ее в феврале — марте 1943 года, когда началось советское наступление под Харьковом и наступающие части в итоге были раздроблены и уничтожены. Именно эластичная оборона представлялось Манштейну лучшей стратегией для весны и лета 1943 года. 3 февраля 1943 года он отправил телеграмму на имя генерала Курта Цейтцлера, начальника Генштаба Сухопутных войск «для передачи фюреру» с анализом обстановки. Он предлагал «отойти в боях на южном фланге русских до линии Мелитополь — Днепропетровск, затем, опираясь на выгодные коммуникации, сначала ударить по их северному
44
So Manstein beispielsweise in einer Lagebeurteilung fur den Chef des Generalstabs des Heeres vom 21.3.1943, 5. 15, mit: Handakte des Oberbefehlhabers der Heeresgruppe Sud, Marz 1943, Privatarchiv Rudiger von Manstein, Icking, Nachlass Erich von Manstein, unpaginiert.
Манштейн дальше, необходим своевременный отход группы армий («Юг») в целях сохранения сил, пополнение резервами, а также удержание района Орел — Курск (или как минимум Брянск — станция Льгов)» [45] .
Однако приведенные Манштейном предпосылки к проведению операции по гибкой обороне были невыполнимы: во-первых, Гитлер категорически отверг временное оставление Донецкого бассейна, во-вторых, Красная Армия 3 марта 1943 года заняла важнейший транспортный узел Льгов, на удержании которого настаивал Манштейн. Кроме того, Гитлер не хотел проводить масштабные наступательные операции на Восточном фронте в 1943 году. Это стало ясно во время совещания в штаб-квартире группы армий «Юг», проведенного 18 февраля 1943 года в Запорожье. «Мы не можем в этом году проводить большие операции, — так заявил Гитлер собравшимся военным. — Мы должны избегать рисков. Я полагаю, что мы ограничимся небольшими ударами» [46] . Эти «небольшие удары» Гитлер хотел проводить не из эластичной обороны, а в инициативном порядке. Это означало, что он хотел небольшими атаками опередить Красную Армию и тем самым сохранить за собой инициативу. При обсуждении текущего положения 5 марта в ставке «Вервольф» под Винницей, он высказал мнение о необходимости в течение следующих недель усилить танковые подразделения на Восточном фронте с тем, чтобы к концу периода распутицы они сразу были в состоянии атаковать. Этого же мнения придерживался и начальник Генштаба Цейтцлер. Под периодом распутицы понимался весенний период таяния снегов, во время которого советские дороги превращались буквально в болота, делающие невозможным любое крупное передвижение войск.
45
Kriegstagebuch der Heeresgruppe Don/Sud, 3.2.45.2.1943, Bundesarchiv (BArch), RH 19 Vl/39, Bl. 12–14, Zitat Bl. 14.
46
Handakte des Oberbefehlshabers der Heeresgruppe Don/Sud, Februar 1943, Privatarchiv Rudiger von.Manstein, Icking Nachlass: Erich von Manstein, unpaginiert. Das Protokoll dieser Lagebesprechung ist wiedergegeben in Schwarz, Stabilisierung, 5. 254–256. Afierdings fehlt darin der wichtige, im Original vorhandene Satz «Wir mussen jedes Risaiko vermeiden».
Тем самым Манштейн вынужден был оставить надежду на нанесение большого удара из обороны, однако он усвоил идею атаки из гибкой обороны. 8 марта 1943 года он представил Гитлеру доклад о текущем положении, в котором он впервые говорил о действиях в период времени после окончания распутицы. Теперь Манштейн предлагал совместное наступление групп армий «Центр» и «Юг» в целях упреждения советского наступления на группу армий «Юг». Для этого было необходимо передислоцировать подразделения группы «Юг» из местности западнее Харькова на север, а подразделения 2-й армии группы «Центр» из района севернее Сум — на юго-восток. Это был миниатюрный вариант «клещей» южнее Курска.
Вариант большего масштаба появился двумя днями позднее, сначала в разговорах. Однако предложен он был не Манштейном, не Гитлером, а генералом, чья роль в этих событиях ранее была вовсе неизвестна. 10 марта 1943 года состоялся телефонный разговор главнокомандующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ганса Гюнтера фон Клюге с командующим подчиненной ему 2-й танковой армии генерал-полковником Рудольфом Шмидтом. 2-я танковая армии к тому моменту располагалась южнее Орла. Между ней и расположением соседней 2-й армии находился большой промежуток по фронту; именно там Красная Армия прорвалась до реки Десна. Фон Клюге требовал от командующего 2-й армией закрыть эту брешь между двух армий еще до наступления периода распутицы. Для этого Клюге хотел привлечь дополнительную ударную группу, а именно 9-ю армию под командованием генерал-полковника Вальтера Моделя, которая после очистки линии фронта под Ржевом была свободна. Армия Моделя должна была выдвинуться из района южнее Орла для наступления на Курск. В тот же день, Шмидт письменно изложил свою точку зрения по этому предложению Клюге. Он аргументировал ее тем, что его 2-я армия в настоящее время ведет тяжелые оборонительные бои и полностью задействована в отражении попыток советского прорыва на Брянск. Только с дополнительно привлеченными средствами 9-й армии будет возможным удержание фронта. При этом представляется невозможным, еще до периода распутицы создать ударную группировку южнее Орла. Требуется «отказаться от наступательных операций и по возможности сохранить силы». Шмидт предположил, что было бы разумным «создание более сильной оперативной группировки» с вводом в действие из местности южнее Орла в направлении Курска во взаимодействии с другой группой из района Харькова в направлении на север, но во всех вариантах — только после окончания распутицы [47] . Это был в точности тот же самый план, что и план будущей операции «Цитадель». Тем самым Шмидт является автором плана операции. Это подтверждает и реакция Клюге, который поздним вечером 10 марта позвонил Шмидту и заявил «Должен сказать, что в Вашем ходе мысли что-то есть» [48] . 9-я армия будет тем не менее передислоцирована, сказал Клюге далее, однако это будет происходить без спешки. В действительности вечером Клюге связался с генерал-полковником Моделем и сообщил ему, что в связи с начинающимся периодом распутицы наступательные операции, вероятно, более не представляются возможными. Поэтому армия Моделя будет переведена в местность южнее Орла не немедленно, а несколько позднее.
47
Panzerarmee-Oberkommando 2, la, Sonderanlage A zum Kriegstagebuch 4.2.-6.8.1943, Akt la — Chefsachen („Verschiedenes, BArch, H 2: 2/433, BI. 13.
48
Kriegstagebuch des Panzerarmee-Oberkommandos 2, la, Anlagen Bd. 9, 1.З. — 15.3.1943, BArch, RH 21-21452, Bl. 683.
На следующий день, 11 марта 1943 года Гитлер снова посетил штаб-квартиру группы армий «Юг» в Запорожье. Манштейн, пользуясь случаем, вновь выразил желание устранить дугу фронта вокруг Курска до наступления распутицы. На это Гитлер возразил, что «дуга никуда не денется», но при этом «будут потеряны возможности для нанесения мелких наступательных ударов», большие операции, так говорил Гитлер далее, в ближайшее время невозможны. «Путем продолжающихся ударов мы должны сохранить инициативу и держать соотношение потерь по возможности 1:10. Русского надо периодически ослаблять, в меньшей степени путем использования дивизий, и в большей — современного вооружения. И дальше мы должны остановиться и обороняться» [49] . Манштейн не был убежден в правильности этой концепции. В этот день он сделал запись в своем личном дневнике о Гитлере и положении дел: «О собственных намерениях в главном — никакой ясности.
49
Schwarz, Stabilisierung, 5. S. 26If.
Мы находимся на разных уровнях. Я — на оперативном,
К этому времени и сам Гитлер не имел ясного представления, где именно необходимо провести наступательную операцию весной и летом. Единственное, что он всегда подчеркивал, было его желание удержать Донецкий бассейн любой ценой, поскольку он имел исключительное экономическое значение для дальнейшего продолжения войны. Двумя днями позднее, 13 марта 1943 года, он наконец получил решающий посыл для принятия решения, во время посещения штаб-квартиры группы «Центр» в Смоленске. Помимо Гитлера, Цейтцлера и Клюге, в совещании принимали участие и командующие армиями и среди них — генерал-полковник Шмидт, который получил возможность изложить свой план наступления лично Гитлеру. Гитлер, очевидно будучи впечатлен этим планом, в этот же день издал оперативный приказ № 5 (указания по ведению боевых действий в следующем месяце), в котором говорилось: «На северном фланге группы армий “Юг” немедленно начать создание мощной танковой армии, чье формирование должно быть завершено до середины апреля, с тем чтобы после окончания распутицы быть готовым к началу наступления прежде русских. Целью данной операции является уничтожение вражеских сил перед 2-й армией посредством удара на север из района Харькова в совместных действиях с ударной группировкой из района расположения 2-й танковой армии» [51] . Тем самым план наступления «Цитадель», предусматривающий «клещи» в направлении Курска, появился на свет. Его отцом был Рудольф Шмидт, а крестными Гитлер и Клюге. В ворохе легенд имеется и такая, что при обсуждении состояния дел Шмидт оскорбил Гитлера словами «Ваш военный опыт подобен хвосту воробья» [52] . Во-первых, Гитлер не потерпел бы такого неуважения и незамедлительно принял бы соответствующие меры, а во-вторых, дневник Геббельса говорит об обратном. Известно, что Гитлер не уставал ругать своих генералов в кругу старых партийных товарищей, когда он был ими недоволен. Подобное оскорбление, если бы оно имело место в Смоленске со стороны Шмидта, имело бы последствием как минимум взрыв гнева и ругательств. Вместо этого Геббельс отметил в своем дневнике 15 марта 1943 года: «Фюрер завершил свою поездку на центральный фронт. Он нашел здесь отличные обстоятельства. Положение в центре охарактеризовано очень позитивно. И от руководства у фюрера осталось самое лучшее впечатление» [53] .
50
Erich von Manstein, personliches Kriegstagebuch Nr 4, 19.11.1942— 14.3.1943, Privatarchiv Rudiger von Mannstein, Icking, Nachlass Erich von Manstein, Abschrift, S. 37.
51
Klink, Gesetz, S. 277 (Hervorhebung im Original).
52
Diese Behauptung stellte Fabian von Schlabrendorff, Anfang 1943 Leutenant und Ordonnanzoffizier im Stab der Heeresgruppe Mitte, in seinen Memoiren auf (Schlabrendorff, Begegnungen, S. 264). Sie wird seitdem immer wieder in der Literatur kolportiert. Dabei sind Schlabrendorffs Erinnerungen nachweislich so fehlerhaft und unzuverlassig, dass sie von keinem Historiker ernst genommen werden sollten.
53
Goebbels, Tagebucher, Teil II, Bd. 7, S. 554.
Генерал-полковник Шмидт в апреле 1943 года был снят с должности командующего 2-й танковой армии и 30 сентября 1943 года уволен из рядов вермахта. Основанием для этого послужили его письма к брату Гансу-Тило, который попал в поле зрения немецкой контрразведки из-за подозрения в государственной измене и был арестован 2 апреля 1943 года. Геббельс заметил по этому поводу 10 мая 1943 года в своем дневнике, после того как Гитлер пожаловался ему на генералитет: «Например, сейчас у брата генерал-полковника Шмидта, которого вынуждены были арестовать за государственную измену, обнаружены письма самого генерал-полковника, в которых он очень резко отзывался о фюрере. И это один из генералов, на которого фюрер возлагал больше надежды. Он опять испытал горькое разочарование» [54] . Тем не менее план, предложенный Шмидтом, не был отвергнут. В любом случае Гитлер не был абсолютно убежден в успехе, как это часто представляют. Это иллюстрируется контрпредложениями, которые он сам делал в последующие недели.
54
Ebd., Bd. 8, S. 266.
«Ястреб», «Пантера» или «Цитадель»? — Немецкое оперативное планирование весной 1943 года
Несмотря на то, что оперативным приказом № 5 от 13 марта 1943 года было предусмотрено, что удары «клещами» на Курск будут производиться после окончания периода распутицы, Манштейн не успокоился. Он в течение следующих дней продолжал настаивать перед Генеральным штабом Сухопутных войск на необходимости немедленно ликвидировать Курскую дугу. 18 марта в телефонном разговоре с начальником Генштаба Цейтцлером он сказал: «Русские перед нашим левым флангом и правым флангом (группы армий) “Центр“ не слишком дееспособны. Я полагаю, что группа армий “Центр“ способна овладеть Курском без особых затруднений». На что Цейтцлер возразил: «Фюрер предпочитает операцию от Чугуева на Изюм» [55] . Оба города, Чугуев и Изюм, расположенные к юго-востоку от Харькова, находились в изгибе фронтов, который на севере Донецкого бассейна примыкал к фронту группы армий «Юг». Гитлер опасался, что Красная Армия предпримет наступление оттуда в юго-западном направлении на Днепр с целью отрезать Донецкий бассейн — а для него это был невротический пункт на всем Восточном фронте.
55
Anlagen zum Kriegstagebuch Nr. 1 der Heeresgruppe Sud, Ferngesi-II-die (Gesprache des Oberbefehlshabers), Bd. 2:4.2.—23.3.1943. BArch. RH19 VI143,B1. 42.
Манштейн отверг возможность наступления от Чугуева и Изюма до наступления распутицы, мотивируя это недостатком сил и средств у противника. Двумя днями позднее, 20 марта, Манштейн связался по телефону с начальником оперативного отдела Генштаба Сухопутных войск генерал-лейтенантом Адольфом Хойзингером. Манштейн сообщил, что в настоящее время имеется возможность наступления на Курск, которое, однако, без привлечения группы «Центр» будет невозможно. На что Хойзингер ответил, что Гитлер хочет нанести немедленный удар в направлении на Изюм. Эту идею отклонил уже Манштейн. Он повторил, что предпочитает провести операцию на Курск с тем, чтобы устранить глубокий открытый северный фланг его группы армий западнее Харькова. Эту точку зрения Манштейн вновь озвучил в разговоре с Цейтцлером на следующий день, 21 марта: если немедленно приступить к атаке на Курск, можно затем атаковать и Изюм в продолжение операции. Еще в этот же день Цейтцлер довел эту точку зрения Манштейна до Гитлера во время дневного совещания о положении дел в ставке в Оберзальцберге. Гитлер был по-прежнему против: если вообще целесообразно нанести удар до распутицы, то это должен быть удар, как сказл Гитлер, «только на Изюм». Дальнейшее наступление группы армий «Юг» на Курск «не имеет никакого смысла» [56] . Цейтцлер вечером проинформировал Манштейна о том, что Гитлер приказал отменить запланированную группой армий «Юг» наступательную операцию на Курск и подготовить операцию по удару от Харькова на юго-восток.
56
Heiber, Lagebesprechungen, 5. 199, 201.
Однако Манштейн не сдавался. Он немедленно отослал доклад Цейтцлеру о состоянии дел по запланированной Гитлером операции у Чугуева и Изюма, в котором подчеркнул, что это наступление к настоящему моменту имеет только недостатки. Во-первых, войска сильно ослаблены для проведения операции до распутицы. Во-вторых, танковые дивизии срочно нуждаются в пополнении и в отдыхе. В-третьих, даже в случае успеха новая линия фронта не достигает задачи экономии сил; опасность для группы армий «Юг» на ее северном фланге у Харькова не только сохранится, но наоборот — возрастет за счет отвлечения собственных сил.