Кувыр-коллегия

Андриенко Владимир Александрович

— Я добуду для вас денег, ваше высочество.

— Вот как? — принц при этот встрепенулся. — Добудете? Когда?

Остерман вытащил из своего глубокого кармана увесистый кошель и положил его на стол перед принцем.

— Здесь пока три тысячи золотом, ваше высочество. Еще 50 тысяч вы получите через одну неделю.

— Отлично! — принц Брауншвейгский жадно схватил кошель.

Остерман поморщился. Вице-канцлер не любил расставаться с деньгами. Но приходилось субсидировать принца.

"Этот

венский щенок слишком жаден, — подумал про себя Остерман. — Налетел на кошелек словно коршун. Сможет ли он стать регентом? Нет. Никогда. Но мне и не нужно чтобы он правил Россией. За его спиной стану я. Пусть пока Бирон укрепит власть младенца-императора, а затем его можно будет и убрать".

— Вы меня просто спасли, Андрей Иванович. Я ваш должник.

— Я готов вам помогать и далее, ваше высочество. Но за сие я прошу вас быть моим учеником в делах политических. Вы хоть и умны, но еще так молоды и у вас нет моего опыта.

— Принимать советы такого великого государственного деятеля, как вы, граф, для меня честь. Но есть еще и моя жена принцесса Анна. А мы с ней не всегда ладим. Вы же знаете это, Андрей Иванович.

— Я многое знаю, ваше высочество. И знаю, чего желает принцесса. Вам не стоит ссориться с её высочеством. Я помогу и вам и ей….

Год 1740, октябрь, 19 дня. Санкт-Петербург. У герцога Бирона.

Вечером 19 октября 1740 года Либман в точности пересказал Бирону разговор принца с вице-канцлером. Лейба хорошо платил слугам принца и те верно служили ему.

— Меня это не удивило, Эрнест. Я чего-то такого и ждал от Остермана. Он, по-прежнему, жаждет высшей власти. Стоять за твоей спиной он не желает. Он желает быть впереди тебя.

— Тогда он поставил не на ту фигуру. Принц Антон — регент? Это смешно.

— Пока да. Но Остерман не торопиться. Он подождет когда власть младенца-императора укрепиться. А вот затем попытается убрать тебя. Пока он боится Елизаветы.

— Но соглядатаи доносят, что она спокойна и беспечна как всегда. К власти она не стремиться.

— Не спеши делать выводы, Эрнест. Елизавета уже не та, что десять лет назад. Она умеет делать думать, эта красивая принцесса. И теперь она своего не упустит.

— Ты считаешь, что она решиться на переворот? Она захочет стать императрицей? — спросил Бирон.

— Да. Я так считаю. Но сделает это не сейчас. Она выжидает. И ждет она когда немцы при дворе перегрызутся. А грызня между нами уже началась. Остерман снова начал плести паутину. Неизвестно чего ждать от фельдмаршала Миниха. Мне снова нужен Пьетро.

— Он стремиться заняться организацией своей капеллы при моем дворе.

— Некогда сейчас думать о музыке,

Эрнест. Каждый верный и ловкий человек на счету.

— Я попрошу его помочь. Но что ты задумал, Лейба?

— Мне нужно знать не только то что происходит во дворце и в домах знаити, Эрнест. Я хочу знать, что говорят на улицах и кабаках Санкт-Петербурга.

— И Пьетро сможет тебе в сем помочь?

— Да. Не только он. К нему присоединиться Кульковский. Он давно жаждет тебе послужить. А Кульковский умен.

— Помню, как же. Я сам его в шуту выдвинул и государыне представил. Но умный шут не умный шпион, Лейба. Разве нет?

— Кульковский мог бы стать и министром, Эрнест. И на улицах совместно с Пьетро они смогут сделать многое. Нам с тобой надобно чтобы в кабаках больше поносили имя принца Антона а не твое. Пусть он станет главным врагом русских. Он, а не ты. Пусть про него сочиняют стишки и его обвиняют во всем.

— И, думаешь, Пьетро и Кульковский с этим справятся?

— Да. Я уверен в этом, Эрнест. Ведь Остерман уже разослал своих людей по городу с целью ругать тебя. Он пытается возбудить против тебя народ и гвардию……

Год 1740, октябрь, 20 дня. Санкт-Петербург. На улицах города.

Солдаты армейских полков шумели на улицах Петербурга и в кабаках. Остерман не ждал. Он начал действовать. Его люди поили служивых за счет вице-канцлера и разносили слухи о "злом Бироне" кровопийце и казнокраде.

— Неужто нам Бирону подчиняться? — говорил пьяный мужичонка в рваном армяке. — Пропала, Расея!

— Совсем по миру скоро пойдем!

— Дак, его императрица правителем сделала, — ответил кучер, сидевший рядом.

— Кака императрица? — возразил кучеру солдат-ветеран в полинялом мундире. — Говорят, что царица не Бирона при малолетнем-то царе оставила.

— Вона! А кого?

— Ты скажи, человече, коли знаешь?

Солдат с тревогой осмотрелся по сторонам, нет ли фискалов, и, понизив голос, продолжил:

— Дак Анна-то наша принца Антона в правители желала. А Бирон проклятый подпись государыни на документе подделал. Так и сел на нашу шею.

— А министры то чего молчат? — спросил кто-то.

— А им-то чего? Они с Бироном заодно. Им то не голодно, — ответил солдат и снова заказал штоф водки для всей кумпании.

— И то правда! — поддержали солдата другие. — Чего от Бирона нам ждать хорошего?

В трактир зашли новые люди. Это были два оборванных солдата. Они сели в дальний конец в темном углу трактира. Все посмотрели на них с опаской. Фискалы из тайной канцелярии!

— Слыш-ко, — прошептал кучер. — Смотри, что за птицы залетели.