Кузница душ
Шрифт:
— Тут балка, не очень широкая, но встать можно. Кто спускается первый?
По ту сторону двери уже слышались шаги в коридоре, поэтому у травницы почти не было времени на размышления.
— Я, — тихо отозвалась она, забираясь на кровать. Затем она вылезла из окна и спрыгнула, проклиная неудобное платье, из-за которого едва сумела правильно сгруппироваться. Раздался глухой стук от ее приземлившегося тела, затем этот звук повторился, и она снова услышала голос Рикарда, прыгнувшего следом.
— На конюшне моя лошадь. Уходим немедленно.
Травница не стала иронизировать, спрашивая, к чему бы ему вдруг помогать незнакомой женщине. Во-первых, ответ был очевиден. Во-вторых, не было
— Выбирай, травница. Ты идешь с нами, или эта девочка умирает, — сказала жрица. Судя по всему, она была их лидером.
— И тогда умираем мы обе, верно? — жестко поинтересовалась Мариэн, глядя той прямо в глаза. Она не чувствовала себя тем человеком, который может вести себя подобным образом, но все же держалась прямо, и всем своим видом демонстрировала непоколебимость убеждений.
— Нет. Она будет жить, по крайней мере если не будет переходить нам дорогу, — казалось, жрица то ли поверила Мариэн, то ли блефовала. В чем было дело на самом деле травница не имела ни малейшего представления.
— Гарантии? Верить на слово вашей клике — только выставлять себя круглой дурой, — тем не менее потребовала она.
— Чего ты хочешь?
— Видеть, как девочка возьмет лошадей, заберет отца и уедет отсюда. Так у них по крайней мере будет реальный шанс. На таких условиях — хорошо. Хотя я не обещаю, что буду паинькой, — она вложила в голос весь яд, что копила для своего «спутника», поскольку сейчас это было уместно.
— Это выполнимо, — жрица махнула рукой своему напарнику у входа таверны, и тот исчез в дверном проеме на полминуты. Затем он вывел оттуда булочника. С ним шла еще одна жрица. Она, в свою очередь, пошла в конюшню и вывела оттуда лошадь, затем передала поводья отцу девочки.
— Слезай с лошади, и иди к нам, и мы отпустим ее, — сказала лидер инквизиторов.
Мариэн выполнила ее требование, но остановилась на середине пути между лошадью и врагами.
— Пусть она сядет и уедет сейчас. Забраться обратно я все равно не успею, — спокойно проговорила она, поймав себя на всяком отсутствии страха. Мариэн коснулась шеи и улыбнулась. Приятно знать, что ты всегда можешь исправить свои ошибки.
— Пусть первым уедет твой напарник, — в свою очередь сказала жрица. Травница обернулась к «напарнику» и проговорила:
— Уезжай. Ты мне никто и ввязываться в это с самого начала был не обязан.
— Не думаю, — сказал Рикард. — У них с собой арбалеты и жезлы с убийственными заклинаниями. Никто из нас далеко не уйдет.
— Но девочка может попробовать. А что будет с тобой, мне — прости уж — все равно, — поэтому хотя бы не мешай мне, — сказала Мариэн.
Рикард пожал плечами и развернулся, намереваясь отъехать. Стоило ему это сделать, предводитель инквизиторов кивнула. В тот же миг ее подчиненная выстрелила, отчего травница почувствовала странное торжество: ее ожиданий, по крайней мере, не обманули. Настоящим воином она не была и увернуться или отбить болт не успевала, а потому Мариэн вскоре ощутила острую боль где-то в области сердца. Колени мгновенно подкосились и она резко рухнула на землю. Казалось, рана смертельная. Сознание быстро угасало, доносившиеся до тела звуки сражения стали неразличимы
Пришла в себя Мариэн на кровати, узкой, но довольно удобной. Первым, что она ощутила, было странное разочарование. Жива, вопреки всему. Это похоже на своего рода проклятие. Она приподняла голову и осмотрелась. Рядом с ней в резном деревянном кресле беспокойно спала Кейлин. Волосы девочки запутались и окончательно скрыли лицо, она извернулась боком и подложила две ладони под щеку. Мариэн даже улыбнулась, глядя на нее, а потом удивленно огляделась по сторонам, осознавая, что и впрямь жива, и даже не чувствует никакой особенной боли. Что произошло, она решительно не понимала. И потому позвала дочь булочника по имени, надеясь разбудить. Девочка проснулась, слегка вздрагивая и резко садясь в кресле. Спустя мгновение, поняв, кто ее зовет, Кейлин вскочила и бросилась к Мариэн, а потом крепко обняла, прижимаясь своим тощим, еще угловатым телом и всматриваясь в лицо травницы. В глазах девочки стояли слезы, но она улыбалась.
— Мариэн, доброе утро!
— Доброе, милая. Что произошло? Решительно ничего не помню после… выстрела. Да и тебе, кажется, не поздоровилось, — неуверенно проговорила Мариэн.
Кейлин утерла слёзы, и начала свой рассказ, иногда оглядываясь на травницу, словно ожидая одобрения своим словам. Оказалось, что, когда Мариэн упала на землю, события начали разворачиваться с бешеной скоростью. Едва ее тело коснулось земли, отец Кейлин, попытался сбежать и едва не получил два болта. Один пришелся на коня, а второй, как ни удивительно, героически отбил Рикард, после чего булочник все-таки удрал, не забывая по дороге поливать грязью и ее, и свою дочь. Девочка, когда говорила об этом, выглядела шокированной и Мариэн пришлось некоторое время гладить ее по голове, успокаивая, прежде чем она смогла продолжить.
После побега чадолюбивого отца, Кейлин ничего не оставалось кроме как спрятаться за спиной у Рикарда, к которому сразу же обратилась жрица. Она требовала сдаться, и когда Кейлин говорила об этом, то улыбалась странной, пугающей на столь юном лице улыбкой человека, который сумел отомстить, как давно мечтал. По ее словам, выходило, будто Рикард просто взмахнул рукой и вокруг разлетелись ножи, каждый из которых угодил троим инквизиторам в грудь, после чего те рухнули на землю.
Оставшегося мужчина добил мечом, и только их предводительницу упустил, в чем Кейлин не видела ничего страшного, поскольку он убедил ее, что все в порядке. А еще прямо рядом с таверной вынул из тела Мариэн болт, каким-то образом не сделав хуже, перевязал рану и долго нес Мариэн на руках до лесной землянки, где они теперь находились. И даже взял с собой Кейлин, позволив идти следом. Травнице история не понравилась, но не верить ей причин не было, тем более, что по словам девочки она долго не приходила в себя. Как и должно было быть после такого ранения. И все же… Слова Кейлин, которой не было нужды лгать, заронили в душу зерна сомнения.
Мариэн ведь казалось, что она умирает, и она почти обрадовалась этому. К тому же, она искренне недоумевала: если это все тот же безумец, то зачем ее спасал? А если нет — то в какой момент станет им? Одни вопросы и никаких ответов. В конце концов, травница уточнила:
— А где он сам? Я… наверное, мне стоит поблагодарить его за помощь. Особенно после всего, что говорила.
— Он пошел охотиться. Должен скоро вернуться.
— Хорошо. Я… Мне кажется, я виновата в том, что подвергла тебя опасности. Прости меня, если сможешь, — устало сказала травница, вдруг понимая, что не слишком хорошо себя чувствует. — И к тому же напугала, провалявшись неизвестно сколько.