Квадробер в законе

Тыналин Алим

Я присвистнул, разглядывая каменных монстров:

— Весело. И часто они... гуляют?

— На прошлой неделе одна загнала почтальона на дерево. Бедняга до сих пор заикается. А ведь он всего лишь принес уведомление о штрафе за неправильную парковку метлы.

«Господи, во что я ввязался?» — подумал я, но вслух сказал:

— Ну, значит, будем надеяться, что они любят кошек. Я, знаешь ли, очень обаятельный, когда захочу.

Алина улыбнулась, но как-то грустно:

— Леш, ты правда не понимаешь? Это

не просто охранная система. Это... это папин мир. Его крепость. Каждая мелочь здесь создана, чтобы защищать его паранойю.

Я отложил бинокль и внимательно посмотрел на нее. В лунном свете лицо девушки казалось почти фарфоровым, а в глазах плясали отражения далеких огней.

— Расскажи мне о нем, — тихо попросил я. — Не как о боссе мафии. Как об отце.

Она помолчала, глядя на особняк:

— Знаешь, он не всегда был таким. Когда мама была жива, он даже улыбался иногда. По-настоящему, не как сейчас — оскалом хищника. А потом... — она сделала паузу. — Потом случился тот пожар. И что-то в нем сломалось.

— Пожар? — я почувствовал, как шерсть на загривке встает дыбом, хотя я был в человеческой форме.

— Да. Официально — несчастный случай. На самом деле... — Алина сжала кулаки, и между пальцами проскочили искры. — На самом деле это было покушение. С тех пор папа... увлекся безопасностью.

Я смотрел на Алину и видел, как за маской дерзкой поджигательницы прячется раненая душа. Черт, кажется, я начинаю философствовать. Видимо, ожоги от тренировки добрались до мозга.

— И как выглядит эта... безопасность изнутри? — спросил я, пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей.

Алина встряхнулась и снова склонилась над планшетом:

— Смотри. Внешний периметр патрулируют боевые маги. Вот эти красные точки — их обычный маршрут.

На голографической схеме замерцали огоньки, показывая перемещения охраны. Я наблюдал за их движением, прикидывая возможные лазейки.

— А эти ребята... насколько они серьезны?

— Выпускники академии боевой магии, — Алина усмехнулась. — Знаешь, как их тренируют? Первый курс — основы файерболов. Второй курс — продвинутые проклятия. Третий курс — как правильно составить отчет о летальном применении магии. Четвертый — углубленное изучение пыточных заклинаний. Ну и диплом — показательная карательная операция.

— Прекрасно, — я потер саднящую шею. — А я в академии только и научился, что спать на лекциях и списывать на экзаменах. Хотя... — я прищурился, разглядывая патрульных, — у этого слева походка немного неровная. Старая травма?

Алина удивленно посмотрела на меня:

— Откуда ты...?

— Кошачий глаз, — подмигнул я. — Плюс дед Пихто вдолбил кое-что в мою пустую голову. Смотри, он чуть припадает на правую ногу. Значит, левое колено травмировано. В бою будет медленнее поворачиваться влево.

— А говоришь, только спал на лекциях, —

она одобрительно хмыкнула. — Ладно, умник, что скажешь про внутреннюю охрану?

Я взял планшет, увеличивая схему первого этажа:

— Так, что тут у нас... О, милые тролли на входе! Расскажи про этих джентльменов.

— Костолом и Черепомят, — Алина улыбнулась. — Братья-близнецы, между прочим. Папа их из Норвегии выписал. Очень... своеобразные ребята. Представляешь, недавно увлеклись шахматами.

— И как успехи?

— Ну, они съели уже три набора фигур. Говорят, черные фигуры вкуснее белых. А ладьи хрустят как сухарики.

Я невольно рассмеялся, представив двух громил-троллей, степенно жующих шахматные фигуры:

— Прямо гурманы. А в чем подвох?

— В том, что они не только фигуры едят, — Алина стала серьезной. — Папа специально выбрал троллей-интеллектуалов. Они не просто громилы — они анализируют поведение всех входящих. Любая странность, любой намек на обман...

— И праздничный ужин с хрустящими косточками незадачливого вора? — предположил я.

— Типа того. Хотя они предпочитают начинать с мягких тканей. Говорят, на десерт кости вкуснее.

Я сделал пометку в блокноте: «Троллям — печенье с успокоительным. Много печенья».

Внезапно со стороны особняка донёсся странный звук — словно кто-то очень большой зевнул. Я поднял бинокль как раз вовремя, чтобы увидеть, как на крыше потягивается здоровенная тварь, похожая на помесь дракона с летучей мышью.

— А, это Люся, — прокомментировала Алина будничным тоном. — Папина виверна. Она обычно в это время просыпается и идет на охоту.

— Люся? — я чуть не выронил бинокль. — Серьезно? Это чудовище зовут Люся?

— Полное имя — Люцифера Игнатьевна. Папа считает, что это звучит солидно. Но она отзывается только на Люсю. И на запах жареного мяса.

Я смотрел, как «Люся» расправляет кожистые крылья размахом метров в десять:

— И часто она... гуляет?

— Каждую ночь. Охотится на бродячих собак, случайных грабителей и иногда — на особо надоедливых соседей. Папа ее специально дрессировал.

— Дай угадаю — методом кнута и пряника?

— Почти. Методом файербола и барбекю. Она теперь при слове «кушать» начинает искать, что бы поджарить.

«Здравствуйте, приплыли», — подумал я. «Мало мне было троллей-гурманов и горгулий с огнеметами, так ещё и летающая зажигалка с именем как у библиотекарши».

Но вслух сказал:

— Слушай, а может, стоит подружиться с этой... Люсей? Я все-таки леопард, она вроде как тоже хищник...

Алина посмотрела на меня как на умалишенного:

— Леш, ты понимаешь, что предлагаешь подружиться с виверной? С той самой тварью, которая в прошлом месяце сожрала бронированный «Мерседес» папиного конкурента? Вместе с конкурентом!