Квантовый мост
Шрифт:
– Твою дивизию… – пораженно пробормотала Инга, откидываясь на спинку стула. – Приехали, блин!
Она закурила новую сигарету, призадумалась, отрешенно глядя в мерцающий монитор.
Редкое генетическое заболевание, надо же! Спору нет, чтобы подтвердить у себя такой диагноз, недостаточно статьи в Википедии. Требуются, помимо массы анализов, еще и магнитно-резонансная томография вместе с детальным генетическим исследованием. Разумеется, Инга и не думала обращаться за диагностикой и медицинской помощью сейчас, на сорок втором году жизни,
Инга оставила компьютер и отправилась в кухню, чтобы перекусить. Требовалось срочно доесть остатки позавчерашнего борща, пока не скис, и пироги – пока не зачерствели. Разогревая еду, весело напевала себе под нос и даже подтанцовывала. Решение загадки подняло настроение и воодушевило. Правда, не дало ответа на вопрос, что дальше?
Зазвонил телефон. Сняв кастрюлю с плиты, Инга заспешила в гостиную. С экрана смартфона ей мягко улыбался Евгений Гольдберг.
– Здорово, Жень! – прохрипела она и поставила телефон на громкую связь.
– Приветик! – приятный мужской голос зазвучал тепло и доброжелательно. – Прости, что вчера не перезвонил. Замотался. Как ты?
– Прекрасно! – ответила Инга. – Ты очень кстати позвонил, сейчас услышишь кое-что занятное.
– И что же? – хохотнул Евгений. – Только не говори, что тебе тоже приснились сиреневые полоски.
– Угадал! – радостно воскликнула она, будто рассказывала о большом выигрыше в лотерею. – Позавчера, вчера и в ночь на сегодня.
В трубке повисла тишина.
– Ты сейчас серьезно? – голос Евгения изменился, едва заметно дрогнул.
– Серьезней некуда! – заверила она, хотя тон ее меньше всего говорил о серьезности. Веселость в голосе была неуместна, но Инга ничего не могла с собой поделать. – Сперва приснилось облако, затем знак. Тот самый, что как буква жэ. Сегодня на нем возникло утолщение и… знаешь, оно в самом деле улыбнулось! Словом, все как по плану. Интересно, что будет завтра…
– Инга! – взволнованно перебил Евгений. – Как ты себя чувствуешь? Есть повреждения?
Инга искренне рассмеялась и рассказала обеспокоенному приятелю о своей странной реакции на кошмарное сновидение, которое и кошмарным не назовешь, скорее любопытным. А сегодняшний эпизод так вообще вызвал приступ необъяснимой радости и веселья. Услышав изумление в его коротких комментариях, сразу поведала и о своей предположительной болезни, очевидно сделавшей ее иммунной к убийственному воздействию загадочного символа.
– Теперь, Женя, ты знаешь, что у меня не все дома – в прямом смысле слова, – посмеиваясь, закончила она рассказ и наложила себе в тарелку парующего борща, – миндалин
– М-да… – озадаченно протянул он, – ну знаешь, у тебя и без миндалин башка варит дай боже…
Ей сделалось приятно, возражать она не стала.
– Мой бывший как-то раз ляпнул, что мой айкью сопоставим с моим ростом, – не без гордости заметила Инга.
– Так и сказал? – изумился Евгений. – Вот хам!
– Я тоже тогда так подумала, что, мол, айкью такой маленький, даже собралась послать Стефана подальше, – Инга усмехнулась, – но он вовремя пояснил, что имеет ввиду число сантиметров, составляющих мой рост. То есть сто пятьдесят пять.
– А-а… ничего себе комплимент, тогда он молодец. Но теперь понятно, откуда у тебя такой хриплый голос. Я-то думал, потому что куришь много.
– Не-а, у меня такой с детства.
После недолгой паузы Евгений сказал:
– Как бы то ни было, нет никакой гарантии, что эти сновидения не причинят тебе вреда, раз они уже убили семь человек.
– Это да, согласна, – признала Инга, прихлебывая борщ, и добавила серьезным тоном: – Поглядим, что будет в эту ночь. Шипулин и Рогов были единственными, кто дожили до улыбки. А я ее пережила.
– Тебе, наверное, понадобится помощь? Вдруг что-то все-таки… Я мог бы приехать.
– Но Жень, чем ты мне поможешь, если вдруг что? Да и Наташа вряд ли обрадуется, если ты соберешься со мной провести ночь.
Евгений смущенно угукнул, признавая ее правоту. Она продолжала:
– Нет, знаешь, все-таки я отчего-то уверена, что со мной ничего дурного не случится. Если эти сновидения воздействуют на миндалины таким образом, что доводят людей до жутчайшего состояния, то мне это не грозит.
– А если миндалины – не единственный объект воздействия в мозге? – предположил Евгений.
– Не исключено. Но в таком случае вовсе необязательно, что воздействие окажется негативным или разрушительным, – возразила Инга.
– В принципе, верно, – согласился он, но голос его по-прежнему звучал озабоченно.
– Так что, – рассуждала она, – сегодня ночью все станет ясно. Если опять не случится ничего жуткого, то можно будет, думаю, окончательно признать, что вся эта фантастическая канитель для меня совершенно безопасна. Рано или поздно выяснится, что это такое, следует лишь набраться терпения.
Евгений помолчал, потом тихо произнес:
– Я боюсь за тебя…
Инга хотела было отмахнуться какой-нибудь поговоркой вроде: «чему быть, того не миновать», но в последний миг призадумалась. Его слова прозвучали как-то странно, словно бы он на самом деле хотел сказать что-то иное, но не посмел.
– Спасибо, Женя, – вымолвила она после некоторого молчания, – все будет хорошо.
– Позвони мне завтра с утра, лады?
– Обещаю!
Инга доела борщ с пирогами, вымыла посуду и отправилась прогуляться, желая по полной насладиться хорошей погодой, столь редкой для Санкт-Петербурга в это время года.