Квартира 302
Шрифт:
Несмотря на удивление и некоторый восторг, Генри не стал успокаиваться. Призрак Эндрю ещё преследовал их, хоть и поотстал. Шансов, что он вдруг передумает и уберётся восвояси, было мало. Он двинулся дальше с Айлин на руках (минуту назад она зашевелилась и попыталась что-то сказать ему, так что Генри надеялся на её скорейший приход в себя), осматривая стены помещения. Выбор был скудный – только крохотная дверь на правой стене. Вал колеса, тянущийся под полом, скрывался в том же направлении.
Генри прошёл в дверь. Как и следовало ожидать, в
Генри подошёл к двери. Айлин всё ещё была без сознания, хотя дыхание значительно участилось и глаза беспокойно забегали под веками. Минута-другая, и она придёт в себя…
К несчастью, той минуты у Генри не было. Он чувствовал тянущиеся к нему сзади красно-белые нити головной боли, предвещающие скорый приход незваного гостя. Должно быть, Эндрю уже пробрался в комнату с водяным колесом и теперь летит сюда, покачиваясь на распухших в воде ногах…
– Айлин, – позвал он. – Айлин, ты меня слышишь?
Нет, не слышит. Она не видит и не слышит, а боль всё сильнее вгрызается в мозг. Генри показалось, что он уже слышит хлюпающие звуки с той стороны стены.
– Айлин, очнись.
Молчание. Генри пристально посмотрел на её лицо и ужаснулся, заметив, насколько она изувеченной выглядит. Как такое могло быть? Синяки должны были чуть-чуть сойти; круги под глазами – медленно терять свои владения; ссадины и ушибы – обзавестись первыми признаками заживания. Но ничего этого не было. Айлин становилось только хуже за время их путешествия. Генри вдруг подумал – что, если этот обморок… почему он так долго длится?
На стене вскочил волдырь. Разошёлся до размеров молодого арбуза и влажно лопнул, раскидав серые ошметки. Из чёрного разрыва на стене появилась рука, раздутая до непомерных размеров. Без ногтей; с пальцев стекала вода, а не кровь. Боль хлестнула голову кожаными розгами.
Выхода не оставалось.
Генри поднял руку Айлин и осторожно приложил к двери, в сердцевину знака. Без малейшего шума дверь открылась, дохнув прохладой; сине-серый мир за проёмом снова ждал своих покорителей. А сзади доносилось лихорадочное, нечёткое пение давно слышанного псалма, и надзиратель «Дома Желаний» силился поскорее вылезти из стены, в которой крепко застрял своим объёмным даже после смерти животом.
– Извини, Эндрю, – сказал Генри и шагнул за дверь.
12
Потрясение настигло его минутой позже, когда он сидел рядом с Айлин и похлопывал её по щеке с растущей тревогой. Когда она внезапно открыла глаза, Генри увидел то, что заставило его захлебнуться морозным воздухом. Глаза Айлин были не светло-зелёного цвета, как он привык видеть; они стали карими – цвета запыленного железа или пепла на поле давнего
– Мама, – сказала Айлин непривычно тонким, словно бы детским, голоском. – Мама, где ты? Я не могу тебя видеть. Мама?..
Глава 5
1
В отеле «Южный Эшфилд» Генри и Айлин провели меньше времени, чем в других местах. Всего около получаса. Но пережитое врезалось в память несмываемым пятном. Если бы кто-нибудь спросил, какое место в путешествии по спирали вниз было самым жутким, оба не стали бы раздумывать.
Отель не был отелем. Так казалось поначалу, когда после прогулки в заснеженной тьме Айлин прикоснулась к двери негнущимися стылыми пальцами, и они вышли на пустую крышу, где в двух шагах сияли исполинские буквы: «ОТЕЛЬ ЮЖНЫЙ ЭШФИЛД». Генри только поджал губы, но Айлин радостно вскрикнула. Мы совсем близко от дома, думала она. Нужно только спуститься вниз! Похоронная физиономия спутника заставила её в этом усомниться. Сомнения стали подозрением, подозрение вылилось в уверенность.
– Ты здесь бывал, – глухо сказала она. Генри кивнул, с ненавистью взирая на неоновые буквы. Клаксоны ревели за чертой темноты. С той поры здесь всё осталось прежним. Разве что небо стало ближе и темнее.
– И… что это за место?
– Не думаю, что стоит рассказывать, – хмуро ответил Генри. – Извини, Айлин… Всё равно сама увидишь. Пока мы должны идти вниз.
Она не ответила. Уж не обиделась ли? Сейчас было не время для мелочных обид; Генри нутром чуял, что сотня-другая футов, которые им предстоит преодолеть, станут самой трудной сотней в их жизни.
В тени пентхауса, из которого они вышли, валялось много хлама. Генри огляделся в поисках чего-нибудь, смахивающего на оружие, но не нашёл. Тогда он обратил внимание на ржавые трубы, свисающие по боковой стене пентхауса. Им явно не было места на крыше роскошного отеля.
– Я сейчас, – он направился к стене. Взявшись за конец трубы обеими руками, он стал раскачивать её из стороны в сторону. Труба была стальная и крепкая, но сочленения, которыми её части крепились друг к другу, были сварены хлипко; при достаточной нагрузке они могли не выдержать. Генри продолжал увеличивать размах. Уже слышался натужный скрип, предвещающий успех.
Пока Генри возился с трубой, Айлин отдыхала, сидя на пол крыши (платье испачкается, говорите? Право же, смешно). Мышцы звенели от бесконечной беготни и ходьбы, не говоря уже о сломанной ноге. А ведь скоро придётся начать очередной спринт. Генри не хотел её пугать, рисуя ужасы отеля «Южный Эшфилд», но добился совершенно обратного. Его холодная сосредоточенность вселяла ужас. Вот он отломил кусок трубы, отложил в сторону… и снова начал раскачивать трубу. Значит, он хочет, чтобы она тоже вооружилась. Айлин была не против, но, учитывая, что до этого Генри на этом ни разу не настаивал, это тревожило. И ещё как.