Квартирный вопрос
Шрифт:
– Я о нём ещё подумаю. Не уверена, что тебе стоит доверять.
– Почему? Я очень честный человек, тебе это любой скажет.
– Настолько честный, что собираешься обобрать бедную женщину.
– Кого ты имеешь в виду?
– Жену твою бывшую.
– Вот это ты зря. Галку, после того, как она такое дело провернула, бедной совсем не назовёшь. Миллионерша всё-таки.
– Гнусность какая.
– Я всё-таки покачала головой.
– Это до чего же нужно довести бедную женщину,
– Она решилась на это, потому что мозгов у неё, как не было, так и нет. По всей видимости.
– Что ж вы женились на женщине без мозгов?
– попробовала я поддеть его.
– А мозги в женщине - это не главное. Ты не знала?
– Он уставился на меня и мне тут же жарко стало. Его пристальные взгляды начинали беспокоить. Я гордо отвернулась.
На еду Глеб накинулся с такой жадностью, словно до этого не он подъел половину морковного пирога, который, казалось, только его и ждал. Себе же я налила кофе и сделала маленький бутерброд с икрой, решив на этом остановиться. Сидела на высоком табурете и гадала, за что же мне всегда такое счастье выпадает. Только уверишься, что у тебя всё тихо-спокойно и в порядке, как сразу же приключается какая-то пакость.
Глеб посматривал на меня исподлобья, потом усмехнулся.
– Вкусно.
– Это вместо "спасибо"?
– Ну, это само собой. Я умею быть благодарным.
– Я заметила.
– А ты мне так и не ответила.
Я непонимающе посмотрела.
– Муж-то есть?
– А это имеет какое-то значение?
– Я взглянула на него сурово.
Глеб дёрнул плечом, даже не стараясь спрятать ухмылку.
– Да так, интересуюсь просто... Вдруг заявится и всё дело нам испортит?
– Не испортит. Лучше бы ты о деле и думал, а не о всяких глупостях.
– Так я и думаю. Кофе у нас ещё есть?
Чужой наглости можно было поражаться, но так как Мартынов с места не двигался и только смотрел на меня, пришлось самой встать и налить ему кофе. Еле удержалась, чтобы кофейником его не огреть. Даже удивительно, никогда раньше не испытывала такой злости по отношению к практически незнакомому человеку. А вот этот просто выводил из себя одним своим видом.
– Значит, мужа нет.
– Что ты пристал?!
– Ну, как...
– Он расхохотался.
– Как говорится, вы привлекательны, я чертовски привлекателен...
– Это кто тебе сказал? Бывшая жена, у которой мозгов нет?
Смех затих, но улыбаться Глеб не перестал и лишь посетовал:
– Вот ведь язва.
Я вернулась к столу и стукнула по столу чашкой.
– В общем, так, если ты ко мне начнёшь приставать...
– То что?
– То я позвоню в милицию. Тебя сдам, как сексуального маньяка, а заодно
– И потеряешь квартиру.
– Зато от тебя избавлюсь!
– Больше не взглянув на него, я направилась в спальню, только пробормотала себе под нос, но так чтобы Глеб непременно услышал: - Навязался на мою голову, мачо провинциальный!
Он рассмеялся, а я хлопнула дверью.
Спустя час я из спальни выскочила, ликуя и размахивая нужной бумажкой.
– Вот!
Глеб, который как раз с интересом разглядывал мои картины, выстроенные рядком возле стены, оглянулся через плечо.
– Что?
– Генеральная доверенность, которую ты оставил своей жене на продажу квартиры!
– Я снова бумажкой помахала и посмотрела на Мартынова с торжеством. Мол, игра окончена, дальше водить меня за нос у тебя не получится! Но он совершенно не впечатлился, вместо того, чтобы заволноваться и начать просить у меня прощения за дурацкий розыгрыш, кивнул на картины.
– Ты рисуешь?
– Рисуют дети в детском саду. Я пишу.
– Художница, что ли?
– Да. Глеб, ты слышишь меня? Я доверенность нашла!
– Поздравляю тебя. И что там написано?
– Ты издеваешься?
– Даже не думал. Вот эта мне нравится. Это с нашей крыши?
– Не с нашей, а с моей, - тут же поправила я его.
– Ты обещал.
– Да помню.
Доверенность его нисколько не заинтересовала. Я из-за этого расстроилась, присела за стол и ещё разок пробежалась глазами по тексту. По мне, так всё выглядит официально и вполне законно. Даже печать стоит в углу. А Глебу всё равно. Я побарабанила пальцами по столу, разглядывая полоску кожи, появившуюся на мужской спине между задравшейся футболкой и поясом джинсов.
– Глеб!
– Ну что?
– Это генеральная доверенность. Это документ.
Он выпрямился и обернулся.
– И что?
– Я тебя сейчас стукну, честное слово.
– Какая же ты настырная женщина, Евгения, - посетовал он. Присел за мой рабочий стол и открыл папку с эскизами. Подобная бесцеремонность и неуёмное любопытство, меня жутко раздражало, но я крепилась, потому что у меня было дело поважнее.
– Ну что там может быть написано?
– Всё по делу, - заверила я его, дрожащим от негодования голосом.
– Ты разрешил ей продать квартиру, официально.
– Ничего я не разрешал.
– Но тут подпись твоя стоит!
– Я ничего не разрешал и ничего не подписывал.
– Как же так?
Он устало посмотрел.
– Когда доверенность составлена?
Я сунулась в бумагу.
– 28 мая.
– Этого года?