Квест для демиурга

Полоскова Дина

Старательно прислушиваясь к голосам на палубе, Ае удалось ухватить отдельные фразы, произносимые одним и тем же голосом, тихим, но почему-то очень хорошо слышимым. Ярость переполняла говорившего, но похоже было, что он привык к абсолютному повиновению и сейчас, отчитывая провинившихся, как будто даже сам удивлен тем, что вынужден указывать людям на сделанные ими промахи:

— Маг канул в свою преисподнюю, но конечный выкуп за девчонку платит не он!

— Вы — обалдевшее стадо клюворогов, ответите лично передо мной за каждый волосок, упавший с ее головы!

— Вэрэгес, молись своим тупорылым деревянным богам, если я услышу от нее хоть одну жалобу на тебя!

— Дэос, рискни своим недоразвитым мозгом еще раз попробовать посеять

смуту на моем корабле своими идиотскими бабскими домыслами — и, я клянусь твоей поганой жизнью, ты последуешь прямиком за этим придурковатым колдуном!

— Она моя пленница и моя гостья на этом корабле, и никто не будет ее пользовать, никто не посмеет тронуть ее даже своим вонючим пальцем!

— Даже если всю вашу троллеву шайку разобрать на органы и продать для опытов некрофилам, тьфу, некромантам, полученное не составит и десятой части выкупа за нее, и если кто-то рискнет моими деньгами, с которых каждый из вас, недоумков, имеет свой процент, то смерть в рыбьем брюхе покажется вам самой выгодной сделкой в вашей никчемной жизни!

Он говорит о выкупе! Он говорит о выкупе! Слава богам и богиням! Слава всему! Меня не тронут! Меня возвратят в Архипелаг! — радостные, восторженные мысли чередой пронеслись в голове Аи, она готова была кружиться от восторга, скакать от радости, как горная коза, и не могла воплотить свои порывы в жизнь только из-за тесноты каюты. Она уже почти симпатизировала этому несомненно смелому и благородному капитану, который запретил своей команде прикасаться к ней, при этом начисто игнорировав тот факт, что он, собственно ее и похитил. Минуты ужаса, пережитые на дне кораллового ущелья, были слишком свежи в ее памяти, и любой, кто защитил бы ее от того жуткого взгляда наемника, показался бы ей по меньшей мере безгрешным ангелом, а по большей — и вовсе героем–асуром.

Наконец поток ругани на палубе затих, и Ая услышала приближающиеся к ее двери звуки шагов. Осознав, что сидит на койке в чьей-то каюте прямо в том, в чем ее вытащили из воды, а именно в не стесняющем движения в силу своего минимализма купального костюме, состоящим в основном из веревочек и нескольких лоскутков тонкой ткани салатово–зеленого, в тон глаз, цвета, Ая судорожно сдернула с узкой кровати покрывало сомнительной чистоты, и стремительно укуталась в него, даже не обратив внимание на внутренний голос, который попробовала подать природная брезгливость. Лучше предстать перед капитаном пугалом, нежели практически голой, а то ведь он может и передумать насчет моей неприкосновенности, — решила она.

Скрипнула дверь в каюту и в комнату вошел высокий статный корсар с выгоревшими до пшеничной желтизны волосами и такой же светлой щетиной, и с бронзовым отливом загорелой и преждевременно состарившейся от палящих солнечных лучей, кожей.

— Добро пожаловать на борт Портовой Шлюхи, лерра, — бархатным глубоким голосом, что совсем не вязалось с его свирепым видом, произнес он.

— Как капитан этого уютного и гостеприимного в вашем случае судна, выражаю вам свое сожаление по поводу столь печальных обстоятельств, повлекших за собой ваше появление здесь, — и он галантно поклонился, чем просто-таки поразил Аю до глубины души. Но еще больше ее поразили интонации пиратского капитана — она хорошо помнила, как жестко, грубо и непримиримо он 'беседовал' со своей командой на палубе, а теперь обращается к ней так, словно их представили друг другу на каком-то светском рауте в эльфийском дворце. Согласно познаниям Аи в искусстве составления психологического портрета, или чтения лиц, по интонациям человека или эльфа можно узнать о его отношении к миру и мировосприятии в целом. И человек, стоящий сейчас перед ней являл собой эдакий образец искренней велеречивости, но слышав его буквально минуту назад, разбиравшегося со своей командой, Ая не могла обмануться в том, что видит перед собой человека жестокого, умного и крайне опасного. Не скрывали этого от нее и глаза капитана, желтого

цвета, немного темнее, чем его волосы, цвета тигра, как говорили об этом цвете Читающие Лица. Да, это были глаза хищника и хищника очень опасного. И сейчас этот хищник изучающе разглядывал ее, и на дне его тигриных глаз плескалось холодное равнодушие и безучастие к ее судьбе, а еще, — она отчетливо это ощутила, для этого человека она тоже была вещью. И неизвестно, кто был опаснее — недалекий дикарь Вэрэгес или умный и расчетливый капитан, стоявший перед ней.

Ая выжидательно смотрела на капитана и молчала, стараясь не выдать ни своего испуга, ни того, что она разгадала его природу.

— Прелестная лерра боится. Напрасно, — с кошачьей грацией капитан присел на кровать рядом с ней, и Ая инстинктивно отпрянула назад — но сзади была стена каюты, поэтому этот бесполезный рывок только насмешил капитана и он показал желтоватые зубы, сверкнувшие на фоне его загорелого лица. Но смеялись только его губы, глаза оставались холодными и бесстрастными, и это еще больше пугало девушку.

— Вот же косорукие неработи, что они с вами сделали! Стальные пальцы ухватили ее за подбородок, разворачивая лицо к свету и затем возвращая ему изначальное положение. Я пришлю своего врача, пусть осмотрит ваши царапины.

Ая провела рукой по лицу, губам, подбородку и увидела кровь на своих пальцах.

— Не надо врача, — сказала она, — Это из-за давления на глубине.

— Ах да, — сказал капитан, — Недоумок Вэрэгес позаимствовал его у вас слишком рано, — и он раскрыл перед ней ладонь с ее магическим кулоном на оборванной цепочке, — Если вы не возражаете, на время нашего путешествия он побудет у меня. Я не хочу рисковать вашим драгоценным присутствием на своем корабле. И, хоть эта милая вещица вряд ли способна как-то помочь вам посреди океана, который мы, к слову, собираемся пересечь, — ведь магическая сила этой безделицы не безгранична, жизнь научила меня страховаться, поэтому вы получите свой кулон назад только в конечном порту. Слово капитана.

Что ж, честно, подумала Ая, не одна она умеет читать характер, капитан в свою очередь разгадал ее не хуже. За первоначальным испугом, который, к слову, уже покидал ее, скрывался несгибаемый, своевольный стержень, который Агарна не раз называла твердолобостью, конечно, когда не слышал никто посторонний, ведь королева не могла уронить авторитет королевского дитя, пусть даже бастарда, ни в чьих глазах. И Ая несомненно, первое что сделала бы, как только кулон оказался у нее — это разбила это маленькое окошко и рыбкой выскользнула бы на свободу.

Но что он имел ввиду, когда сказал о середине океана? Наверно, хочет немного уйти в сторону, так безопасней в отношении патруля, и отправить послание отцу, — подумала Ая, но что-то в этом выводе ей не нравилось.

— Кстати, лерра, если вы надумаете бежать через окно, учтите, что на стекле магическая защита, так что я не советовал бы вам пытаться даже стучать по нему, если конечно, вам не жалко ваших рук, — с усмешкой сказал капитан, как будто прочитал ее мысли.

— Что вы имели ввиду, когда говорили о том, что собираетесь пересечь океан? Не удобнее ли будет расположиться на одном из отдаленных островов за пределами территории Альянса и оттуда послать журавлика моему отцу?

— Ваш отец, несомненно, знатный эльфийский лерр?

— Мой отец — король и Верховный правитель Альянса эльфов Цветущего Архипелага, Леревемириэль Бесподобный.

— Мать моя шлюха, тролль подери это лживое порождение отрыжки демона! На моем корабле — принцесса эльфийского Альянса? — искреннее удивление в глазах капитана невозможно было подделать, однако, с точки зрения Аи, логичнее было бы вместе с этим изумлением испытать некое подобие радости, учитывая преумножаемый будущий куш, или хотя бы страха. Все-таки похищение особы королевской крови жестоко наказуемо у всех рас, но именно этого-то страха девушка не заметила в глазах капитана, хотя и очень хотела бы ошибиться.