Квест в стране грёз
Шрифт:
Расстояние до проходной быстро сокращалось.
Сквозь ее стенку, просвеченную спецаппаратурой, было видно, что дежурный вахтер, напряженно повернув голову, вслушивается в нарастающий вой двигателей.
Вот он, придя к какому-то решению, потянулся к одному из телефонных аппаратов.
Одновременно сразу двое наружных охранников, приостановив стрельбу, выхватили из карманов портативные рации.
Стас усмехнулся, зло и все же немного
Серьезные во всех отношениях — и в экипировке, и в уровне подготовленности, и в намерениях, которыми они руководствовались.
Эта раковая опухоль, обезобразившая тело огромного города, извратившая и деформировавшая его нормальную жизнь, перечеркнувшая существование многих людей, должна быть безжалостно разрушена.
Скоро, уже очень скоро сюда прибудет целая армия чистильщиков, которая не пропустит здесь ни одного уголка и везде наведет полнейшую, абсолютную гигиеническую чистоту, в которой не выживет ни один метастаз смертельной болезни.
Ни одно, даже самое малое здешнее преступление не останется безнаказанным.
Но это будет потом, а сейчас, как радиоактивная инъекция в измученный болезнью организм, как выстрел убийственными для опухоли гамма-частицами, как погружение в живую плоть хирургического скальпеля, вскрывающего очаг патологии — атака Команды Смерти.
Новое нажатие клавиши на сенсорной панели.
Охранники обнаружили, что их рации передают и принимают лишь невнятный хаотичный треск.
Вахтер с возрастающей тревогой забарабанил пальцами по трубке, затем по рычажку замолчавшего телефонного аппарата.
Один из сторожей, непрерывно паля из автомата, стал пятиться, убираясь в сторону от стремительно надвигающейся, судя по звуку, но все еще невидимой в темноте машины.
Пора, решил Стас.
Новое нажатие клавиши, и на мониторе управляющего компьютера развернулось большое, в пол-экрана, окно.
Панель управления бортовым оружием.
Он ткнул пальцем в нужный сенсорный блок.
С несильным жужжащим звуком, едва пробивающимся сквозь вой форсированного двигателя, в бортах «Фольксвагена», справа и слева над передними крыльями, открылись отверстия, из которых тут же высунулись, целясь вперед и вбок, короткие толстые трубки.
Он сразу коснулся соседней блок-клавиши — раз, второй. А потом, подумав долю секунды, и третий.
С приглушенными хлопками из трубок, один за другим, стали вылетать округлые продолговатые предметы, смахивающие со стороны на крупные куриные яйца, только ярко-розового цвета.
Пронесясь по дуге вперед, «яйца», угодив в асфальт в районе проходной, лопнули с глухим треском, напоминающим разрывы, высоко в ночном небе, праздничного фейерверка. Тотчас же на месте разрывов вспухли плотные облачка розоватого тумана.
Быстро расширяясь, облачка слились друг с другом, образовав толстую, пучащуюся розовыми клубами,
Трое автоматчиков сразу же сгинули в ее непроглядном чреве — беззвучно и бесследно. Четвертый попытался убежать, хотя не очень-то, наверное, видел в темноте и тем более понимал, от чего убегает.
Но еле заметный ток воздуха отделил от «колбасы» одинокий, быстро редеющий клок тумана.
Ноги охранника, двигаясь в неуверенном пока еще беге, без всякого труда рассекли этот клок, рассеяв его в еле заметную дымку. Через секунду они подкосились, перестав слушаться своего хозяина.
Через мгновение ему отказало и собственное сознание, ускользнувшее невесомой тенью в бесчувственный сон.
Стена проходной стремительно надвигалась, вырастая в ветровом стекле.
Стас убрал ногу с педали газа и напрягся в ожидании удара.
В следующее мгновение фургон с грохотом врезался в стену.
Капитан к этому времени двигался вдоль берега быстрой, но бесшумной рысцой, преодолел уже большую часть расстояния до памятной дыры в заводском заборе.
Наверное, он все же потерял бдительность или, вернее, слишком увлекся планированием следующих шагов — как собственных, так и своих подчиненных.
Засаду можно было бы засечь заранее, если чуть больше внимания уделять картинке, высвеченной на линзах очков, закрывающих сейчас всю верхнюю часть его лицо.
Но он не сделал этого. Точнее, сделал не вовремя и поэтому, когда чахлые кустики впереди, прикрывающие незаметное понижение берега, вдруг ожили, часто затряслись, осветились на экране яркими звуковыми вспышками, у него уже не было физической возможности адекватно среагировать.
Что-то с силой ударило его по ногам, в грудь, в живот, в плечи.
Воздух вокруг наполнился многоголосыми басовитыми стонами.
Дыхание перехватило от боли. Мышцы непроизвольно напряглись, рефлекторно пытаясь удержать равновесие тела. И лишь многолетняя тренированность, развившая новые связи между корой и подкоркой, подсказала его подсознанию, принявшему управление на себя, что надо, напротив, расслабиться и позволить бьющим в тело пулям сделать свое дело.
Кинетическая энергия нескольких десятков почти одновременных ударов отбросила его назад.
Он упал на спину. Невысокая кочка укрыла его от хлещущих в воздухе свинцовых струй.
Еще несколько секунд он не мог ни дышать, ни двигаться. Больно. Чудовищно больно. Но потом инстинкт самосохранения — в конечном счете, главное оружие любого бойца, попавшего в переделку, — заставил его шевелиться.
Одна из очередей угодила в живот, в район солнечного сплетения. К счастью, одежда оперативников организации, работающих на задании, была не просто одеждой, а спецэкипировкой, произведенной с использованием новейших разработок оборонных НИИ.