Квест в стране грёз
Шрифт:
— Но что это даст, если весь этот рынок может оказаться под запретом? — вставил вопрос Капитан.
Он, как и Стас, отдавал себе отчет в том, что информация, излагаемая сейчас генералом, во-первых, имеет самое непосредственное отношение к их операции, а во-вторых, получена в результате огромной работы, которую провели, наверное, десятки, если не сотни сотрудников организации, включая и собственных агентов, и огромный штат аналитиков, и тех законспирированных агентов, что официально числились сотрудниками совсем других структур и ведомств.
И эта информация, без сомнения, очень многое объясняла из того, что происходило здесь — совсем рядом,
— По мнению аналитиков, рыночная стратегия нашей транснациональной корпорации базируется на комплексе перспективных фармакологических разработок, которые ведутся сейчас в самой компании и под ее эгидой. Речь идет о целой группе новых веществ, которые могут быть использованы как в качестве лекарственных препаратов, так и в роли активных компонентом новых высокотехнологичных продуктов питания с заданными свойствами. Информация об этом проекте, естественно, составляет коммерческую тайну, но что касается той его части, что была отдана на аутсорсинг фирме «Биотехнологии», то кое-что о ней известно. Картина, конечно, далека от полноты, но, вероятней всего, речь идет о синтезе низкобелковых соединений, которые могут выступать в нервной системе человека в качестве универсального транспорта. Иначе говоря, эти соединения включаются в локальный обмен веществ и с легкостью встраиваются в любую другую функцию в любой части физиологической структуры. При этом сами не расходуются в реакциях синтеза и катализа, а лишь предоставляют для них свои свободные химические связи. Благодаря этой их особенности они могут служить идеальной основой для очень точного, дозированного переноса многих активных веществ в любую часть нервной клетки, для воздействия на любую ее функцию. Это и есть, по мнению наших экспертов, та сверхзадача, для решения которой часть разработок была передана по аутсорсингу фирме «Биотехнологии».
Им не требовалось много времени, чтобы осмыслить услышанное. В конце концов, с самого начала, как только прорисовался масштаб проявляемой здесь криминальной активности, они были готовы к чему-либо подобному. Но Стас все же задал уточняющий вопрос.
— Сколько же реально может стоить подобное вещество?
По-видимому, этот вопрос генерал уже ставил перед своим аналитическим отделом — и получил ответ.
— Все зависит от покупателя и способа продажи. Конкуренты, а их немало, и никто из них не брезгует промышленным шпионажем, заплатят за полный пакет документации и образцы действующих соединений сумму, которая весьма приблизительно оценивается от нескольких сотен миллионов до нескольких миллиардов долларов. Корпорация-хозяин, которой юридически принадлежат все результаты работы «Биотехнологий» по соответствующей программе аутсорсинга, заработает на этом, с учетом своих недавних рыночных приобретений, как минимум, несколько десятков миллиардов — даже если законопроект о БАДах и спортивном питании не будет принят конгрессом. А если такой закон все же заработает, то практически весь мировой рынок этих продуктов окажется под контролем одной группы — со всеми вытекающими отсюда финансовыми последствиями.
— Короче, игра стоит свеч, — сделал вывод Капитан.
— Именно поэтому она такая опасная, — развил его мысль генерал. — Как только штурмовая группа прибудет на объект, мы приступим к устранению проявивших себя в этом деле криминальных группировок, а до тех пор это место является зоной повышенной опасности.
— Да уж, этот гадюшник пора почистить, — бросил реплику Стас.
Капитан, хмуро глядя на подступающую к машине стену тумана, спросил:
— Вы считаете, что это вещество, универсальный
— Аналитический отдел считает это весьма вероятным. Но, поскольку опыты на людях продолжались до самого последнего времени и об их полностью благополучном исходе нам ничего не известно, скорее всего фирма «Биотехнологии» нашла не точную и единственную химическую формулу, а целый типологический ряд, который может быть весьма обширным. Сейчас там, похоже, лихорадочно пытаются сузить этот ряд, хотя бы до группы из нескольких десятков соединений. За счет незаконных опытов на людях это вполне возможно, и это позволит продать результаты разработок за максимальную цену.
Лицо Капитана сложилось в страдальческую маску. В глазах у Стаса появился мрачный, жестокий блеск. От внимания оперативников не ускользнуло, что из голоса генерала к концу разговора вновь исчезли воинственно-скрипучие ноты.
Они вели деловую вроде бы беседу, где не было места эмоциям, но ситуация, которая прорисовалась в итоге беседы, оказалась настолько чудовищной, настолько бесчеловечной, что они уже не могли воспринимать ее отстраненно и холодно, как чужую шахматную партию.
Не в первый раз они сталкивались с тем, что деньги, если их много, с легкостью перевешивают человеческую жизнь, но никогда, пожалуй, за годы их работы это не демонстрировалось так явно, как сейчас.
Сзади что-то щелкнуло. Капитан обернулся.
Стас извлек из хранилища свой автомат и передернул затвор.
— Халявы не будет, — сообщил он куда-то в пространство, в сторону заводских корпусов. — Умирать вам придется без ваших миллионов.
— Связь завершаю, — спокойно сказал Капитан. — Нам пора выходить.
— Удачи! — пронзительно проскрипел на прощание голос генерала.
Ему эхом откликнулся зуммер оперативной связи.
Сигнал от Малыша.
Глава 41. Перед лицом Смерти
Гул трамвая, надвигающегося слева, нарастал постепенно, словно скорость его движения была не больше, чем у едва бредущего, сильно подвыпившего пешехода.
Но я знал, что на самом деле это не так. Просто за последнее время, после того, как миновал «час пик», трамваи стали ходить реже. К тому же невнятные многоголосые звуки большого города, доносящиеся в подземелье сквозь толщу стен и слой грунта над головой, к этому моменту не то, чтобы стихли, но значительно поубавились.
Теперь приближение трамвая было слышно издалека.
Город затихал, значит, для нас наступало время активных действий.
Приоткрыв дверь, не ту, в которую мы вошли, а ту, которая выводила в противоположный тоннель со встречным движением, — я вгляделся в полумрак тоннеля.
Лиза стояла рядом.
— Ты уверен, что это нужно делать? — спросила она.
Я осторожно поднес горошину радиомаячка к плохо покрашенной поверхности металлической двери. Со звонким металлическим щелчком горошина притянулась к железу. Я потрогал ее двумя пальцами. Держалась она достаточно крепко: внутри имелся миниатюрный, но довольно сильный магнит. В данной ситуации нам это было на руку.
— Это отвлекающий маневр, — сказал я. — Думаю, он нам может помочь. У них достаточно людей, чтобы поставить по наблюдателю на каждой подземной станции. Надеюсь, их снимут, как только опять запеленгуют сигнал.
Гул нарастал, приближался, но оставался все еще далеким.
Мы вроде бы уже приступили к делу, но еще не к активным действиям, а значит, могли продолжать беседу.
Я хотел услышать ее рассказ до конца.
— Что ты делала потом, когда вырвалась с территории завода?