La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
О том, что здесь произойдет никто не должен знать, особенно мои родители. Единственная, зато чересчур весомая причина! Ни в коем случае… Никогда! Я не переживу позора и того, что впоследствии скажут обо всем и без того уставшие от меня отец и мать.
— Даша? — врач обращается ко мне, отвлекая от бесконечных мыслей, роящихся в моих мозгах.
— Да? — взглядом возвращаюсь, стараясь сосредоточиться на том, о чем он хотел бы мне еще сказать.
— Вы понимаете, насколько это все серьезно? Ваш возраст, срок, плюс безуспешные самостоятельные попытки. Кто Вас научил
Какая теперь разница? Все равно ведь ничего не вышло, да и упущенное время не вернуть.
— Это важно? — вскидываю гордо подбородок. — Не все ли равно? Я не изменю принятое решение. Пожалуйста, — умоляю, обхватывая себя руками, как будто от чего-то мерзну, хотя в манипуляционной комнате паркуется жара.
Не стоит этому мужчине знать, на что я, юная зазнайка, по своей наивной дурости надеялась, к чему стремилась и чего хотела добиться случайно получившимся интересным положением. Мечты остались лишь глупыми мечтами, единоличного желания, как оказалось, недостаточно, его для счастья — очень мало, поэтому пора с этим кончать.
— Здоровье пациента, тем более очень юной женщины, — приоритет для меня, как для врача. Давайте успокоимся и поговорим, например, о Вашем будущем. Обсудим риски и альтернативы, просто пообщаемся, стандартный диалог «доктор-пациент», — уперевшись руками в металлическую, играющую в резонанс, поверхность, приподнимается, чтобы выйти из-за своего стола.
— Не стоит, — выставляю одну руку и делаю шаг назад. — Все уже однозначно решено. Мой ответ — категоричный, это «Да»! Больше ничего не интересует…
О рисках все давно известно! Пора за то, что натворила понести ответственность и не слушать этого врача.
— Вам хотелось бы знать, как все пройдет? Последствия озвучить? — продолжает читать ненужные сейчас нотации.
— Не вижу в этом необходимости, — бурчу, поворачиваясь лицом к стене. — Есть небольшие представления об этом, — заикаюсь, тщательно фильтруя соответствующие слова. — Я ведь уже не девушка и отдаю себе отчет в том, что будет происходить. Мне все… — захлебываюсь слюнями, давлюсь проклятым языком, прокашливаюсь глупыми, давно заученными словами, — известно… Скажите, пожалуйста, анестезия будет? За дополнительное обезболивание я хотела бы доплатить. Поймите, пожалуйста, немножечко волнуюсь и все-таки боюсь… Боль плохо переношу…
— Отлично! Значит, серьезность положения Вы осознаете. Но все же, это ведь мой долг, таков врачебный протокол, Дарья Алексеевна Смирнова. Я ведь говорю о нехорошей процедуре, которую Вам предстоит сейчас перенести…
— Я понимаю… — перебиваю и тут же затыкаюсь, продолжая слушать до жути скучный, а главное, совсем не нужный, монолог.
— … намекаю на Ваш индивидуальный случай, предупреждаю об осложнениях, а главное, о дальнейших перспективах и о розовых желаниях, вернее, об их утрате, возможно, навсегда. Теперь все ясно? М? — мужчина резко изменяет тон беседы. — По-прежнему положительный ответ? Это ведь не решение о браке, Дарья! Вы не обязаны говорить здесь «Да». Обдумайте то, что я только Вам сказал, и произнесите громко: «Нет»!
Теперь, похоже, дядька злится на меня? Беззвучно костерит?
Я ведь не та, которая… Не та… Господи, как донести-то? Так случайно получилось! Возможно, все так говорят. Но я не тварь, не убийца, не грешница, не блядь, дорогой мужчина. Просто не выходит в жизни ни черта! Мой парень, мой первый парень, коварно обманул меня. Обычная история, каких на свете очень много, да и вполне закономерный гинекологический финал.
— Да, — шепчу, — вполне. Еще раз нужно повторить? — смаргиваю набежавшую слезу. — Сколько и как долго? Мне кажется, я опять теряю время. Могу подписать отказ! Если это важно…
— Немножко громче повторите утверждение! И, пожалуй, все! — мне кажется, теперь он подключил издевку. Разве пожилому дяде не понятно, что «тёте» жалких восемнадцати лет от роду тяжело о полной уверенности в этом деле заявлять.
— Да, — бухчу, несколько раз одно и то же повторяя. — Да, да, да, да, да…
Разводит руки в стороны, дергает плечами и с неприкрытой грубостью в набатом бьющем голосе идет ко мне:
— В том, что сделать собираетесь, Вы должны быть абсолютно непоколебимы, Дарья. Поэтому я еще раз уточняю, принуждения со стороны нет? Вас заставляют? Вы замужем, а муж не хочет? Или кто? Родители? Наверное, Ваш парень? Или это насилие, криминал?
Семейное положение в карте не указано? Да и сводок из полиции не поступало? Беспокоится мужчина. Бедненький! Переживает, видимо, за то, как он ночью будет спать после всего?
— Да, я понимаю. Меня не заставляют и я… Нет! Никого нет. То есть, — громко сглатываю, выдвигая подбородок вниз, — не замужем. Вы понимаете…
— Абсолютно! Этого достаточно! — он не дает договорить, резко обрывает. На шумном выдохе губами шлепая и, словно в припадке, подкатывая наверх зачехленные в круглые очки глаза, становится передо мной, своим присутствием заставляя сосредоточить на всей его фигуре взгляд слабого физически «врага».
Я не замужем — так получилось! Всего ведь не предугадаешь. Не замужем, не замужем… И, видимо, никогда уже не буду… Сегодня мой потенциальный жених или будущий муж выбрал точно не меня. Он ведь женится… Женится! Боже мой! Мой бывший парень регистрирует отношения с ней! Когда, когда? Настойчиво пытаюсь вспомнить. Ах, как же я могла забыть — да сегодня же, во Дворце торжественных бракосочетаний, в час дня.
Женится на другой девчонке, не на мне и даже не на ком-то из ближайшего к нам окружения, он женится на той, которую выбрал сам или было принуждение, о чем упорно мне талдычит этот врач? Кто она вообще такая? На ее месте должна быть я… Я ведь беременна от него. Но вместо заднего сидения в машине экстракласса в брачном кортеже меня степенно ожидает растопыренное кресло гинеколога.
— Куда мне пройти? — до искр из глаз зажмурившись, спрашиваю у врача.
— Туда, — рукой, не глядя на меня, указывает направление. — Располагайтесь. Я подойду сейчас.