Лабиринт Ариадны
Шрифт:
— Спасибо тебе… — прошептала ему куда-то в шею, вдыхая запах дорогого парфюма. — Спасибо, Ник.
Он отстранился — и я наконец увидела его глаза за стеклами очков. Внимательный, пристальный, от которого мурашки разбежались по коже.
Не знаю, кто первый сделал это первое, самое крошечное движение — он или я?
Но через мгновение уже точно я сама потянулась к нему, ловя прохладные губы и судорожно выдохнула, когда твердые руки прижали меня к его груди.
Глава тридцать третья. Ираида пока не партнер
Конечно,
Ник несвободен, он мой начальник и партнер, он не испытывает ко мне ничего, кроме физического влечения, а я…
А мне нужно только человеческое тепло. Так сильно нужно, что все разумные доводы растворяются в потребности почувствовать его прохладные губы на своих губах, на шее, на пылающей коже груди в растянутом вороте домашней футболки.
Запрокидываю голову, давая Нику шанс понять намек и пройтись языком от ямочки между ключицами вверх до тонкой кожи под подбородком и снова поймать губы, скользнув языком между ними, и углубить поцелуй.
Я не ношу дома лифчик, поэтому мужская ладонь, накрывшая грудь, заставляет вздрогнуть от пронзительного жара, разошедшегося разрядами по всему телу. Мгновенно затвердевшие соски болезненно трутся о грубую ткань, изнывая от потребности прикосновений.
Сползаю ниже, оказываясь у Ника на коленях, а не на подлокотниках кресла и чувствую твердый член, упирающийся мне в бедро. Дыхание, обжигающее шею, становится тяжелее, а вторая рука ныряет под край моей футболки и под резинку домашних штанов.
Вздрагиваю от почти забытого ощущения жадных мужских прикосновений к животу и ниже, еще ниже…
— Ник… — чувствую необходимость все-таки что-то сказать.
— М-м-м-м-м? — вопросительно мычит, прихватывая губами кожу под ухом.
— Может, не стоит? — спрашиваю неуверенно, просто для очистки совести.
Он это чувствует, поэтому равнодушное:
— Думаешь?.. — не отвлекает его даже на пару секунд от продвижения пальцев дальше вниз под прикрытием тонкой ткани моих трусиков.
— Не знаю… — честно признаюсь я и ловлю мимолетную ухмылку на его лице.
Он снимает очки, откладывая их на стол рядом с клавиатурой, и кладет ладонь мне на лицо, настойчиво разворачивая к себе и впиваясь в губы. И больше уже ничего не говорит, только действует.
Вытаскивает руку из моих штанов, подхватывает под бедра и делает два шага до застеленной покрывалом кровати. Роняет спиной и не медля ни мгновения, стаскивает штаны вместе с бельем. Я приподнимаюсь на локтях, тянусь к его джинсам, и он помогает мне справиться с тугой пряжкой ремня. Пока я расстегиваю молнию и накрываю ладонью упругий член под черной тканью боксеров, Ник успевает выудить из заднего кармана яркую упаковку презерватива. Разрывает ее зубами и раскатывает латекс по уже высвобожденному мной стоящему члену.
Тяжелое тело накрывает меня, вдавливая в матрас, я раздвигаю ноги, впуская в свою изнывающую тесноту чуть-чуть
Вообще-то, мы творим весьма нехорошие вещи — он изменяет своей женщине, я сплю с начальством, но вместо ощущения остроты и греха меня охватывает ощущение привычной рутины. Будто мы с Ником уже лет пятнадцать женаты и просто выполняем обычный супружеский долг. По пятницам от него делать, потому что просто привыкли, что между нами должен время от времени случаться секс.
Мне нравится, что можно его обнимать, прижиматься всем телом, утолять тактильный голод, совсем сожравший меня за последние недели. Нравится, что он не смотрит мне в глаза, двигается ритмично, не быстро, не медленно. Нравится, что его пальцы между нашими телами безошибочно и умело находят клитор и трут его в самом правильном темпе.
Нравится, что, когда он кончает, коротко и низко застонав мне на ухо, он заглядывает мне в глаза и спрашивает:
— Догонишь?
И лежит рядом, позволяя мне обхватить его за плечи, пока он доводит меня до финала.
А потом уходит в ванную и возвращается уже без презерватива, свежий, пахнущий мятным гелем для душа. Ложится рядом и сплетает свои пальцы с моими.
Я утыкаюсь губами в его прохладное плечо и смотрю в узкую полоску темноты между тяжелыми шторами на окне.
— О чем думаешь? — спрашивает Ник, поворачивая ко мне голову и касаясь губами волос на виске.
— Обычно такой вопрос женщины задают, — хмыкаю я.
— Мне действительно интересно, — он отодвигается, чтобы посмотреть мне в лицо.
Смеюсь и качаю головой, неловко озвучивая чистую правду:
— О работе.
Он вздергивает брови в удивлении:
— И что именно о работе?
Вздыхаю. Немного лень шевелить языком, ватная усталость расслабляет мышцы, слипаются глаза, но я отвечаю:
— Думаю, имеет ли смысл все, что я сейчас делаю. Как там у вас дела с инвесторами?
— У нас, Ариадна, у нас. Ты будешь официальным партнером, у тебя будет доля в нашем проекте, — назидательным тоном поправляет меня Ник.
Пожимаю плечами:
— Пока не вижу разницы.
— Разница в ответственности. Особенно в будущем. Ты будешь креативным мозгом нашей команды, человеком, отвечающим за творческую часть. Если же проект взлетит, мы будем делать продолжения и аналогичные игры, разработка концепта которых будет целиком на тебе. А я переключусь полностью на административные вопросы.
Вот теперь. Теперь я чувствую то, что должна бы в тот момент, когда он меня поцеловал.
Сердце начинает биться быстрее, время от времени сладко замирая. Помимо моей воли в голове яркими вспышками возникают идея за идеей. Лабиринт — это отличный концепт для серии игр. Лабиринты могут быть разными, а если дать каждому из героев уникальную способность, позволяющую решать определенный тип загадок…