Лабиринт Ариадны
Шрифт:
— Фролова, у тебя совесть есть?
Примерно с этой фразы начался день, закончившийся катастрофой.
— Прости, пожалуйста! Но у меня столько всего произошло, все так закрутилось!
— У тебя трех секунд не было написать, что все в порядке?!
Лика ругалась — и была совершенно в своем праве. С момента моего возвращения из Кореи прошло уже несколько месяцев, а я не то что не встретилась с ней, чтобы передать все килограммы косметики, сладостей и блокнотиков — даже не позвонила. И не ответила ни на одно сообщение
Я терпеливо выслушивала все, что она желала мне сказать, помешивая свой кофе в причудливом стаканчике из цветного стекла. Устав спотыкаться о коробки с крайне нужными вещами, которые я так и не распаковала, сегодня с утра я открыла одну из них… И наткнулась на фигурки небожителей, купленные в Пусане специально для Лики.
Совесть и стыд взвыли в унисон и так энергично вгрызлись в меня, что я наконец нарушила свое уединение и позвала подругу на кофе.
На эту милую кофейню я когда-то наткнулась совершенно случайно — она вдалеке от моих обычных маршрутов, сюда неудобно добираться и от дома, и от бывшей работы, и от нового дома, и от нового офиса Ника. В общем, идеальное место для конспиративных встреч со старыми подругами.
— Ты как-то изменилась… — задумчиво сказала Лика, когда наконец закончила меня чехвостить, отхлебнула остывший кофе и перешла к светской беседе.
— Ты даже не догадываешься, как сильно, — спрятала я горьковатую улыбку в глотке орехового рафа.
Я пока еще не рассказала ей про смену имени, работы, квартиры… и всего остального. И даже не потому, что надо было постепенно подготовить Лику к подобным новостям. Просто я поняла, что медлила и со встречей и с рассказом потому, что воспринимала эту смену как временное явление.
Будто бы на время ремонта переехала в другой дом, но скоро можно будет вернуться.
Вернуться к Ариадне — нелюбимому когда-то имени, которое теперь кажется отсутствующей частью моего тела.
В свою квартиру, которая казалась надоевшей и скучной, а теперь мнится идеально уютной.
К друзьям и знакомым, потерявшим меня в суете смены телефонных номеров и аккаунтов.
Поэтому я и не перетаскиваю их на новое место, и с Ликой не виделась. Как будто ждала, что вот-вот все кончится и можно будет жить как раньше.
Вот только с работой не получится откатить обратно — репутация моя безнадежно испорчена Мальцевым. И вообще я обиделась на Марка Евгеньевича.
Но вообще-то нынешнее занятие нравилось мне куда больше. Несмотря на наши регулярные скандалы с Ником, такой свободы я не чувствовала никогда.
Не переводить чужие тексты, пытаясь уловить, что братья-корейцы имели в виду.
Не вылавливать кусочки здравого смысла из густой солянки китайско-корейско-английского бреда.
Не выстраивать в слаженный хор чужие голоса, приспосабливая переведенные через два языка грамматические конструкции под не самый простой русский с нашими родами, падежами и спряжениями.
А творить.
Потому
Целая вселенная в руках — безумная ответственность и безумный восторг в равных пропорциях.
— Серьезно? Все изменилось? — Лика поняла мой ответ по-своему. Глаза ее загорелись, и она вся подобралась, как кошка перед нападением. — Рассказывай скорее! Кто он? Кореец, да? Скажи, что кореец — я тебе обзавидуюсь!
— Нет, не кореец… — засмеялась я.
Лика с горящими глазами и в ободке в виде кошачьих ушек смотрелась просто изумительно. К ее необычному, почти бирюзовому цвету глаз и светлым невесомым волосам образ кошко-девочки подходил как родной.
— А кто? Кто? — заерзала она в кресле, теряя интерес даже к малиновому эклеру, что было совсем уж немыслимо. — Богатый? Красивый? Высокий?
— Да дело вообще не в мужике! — закатила я глаза.
— Так у тебя никто не появился?..
Ее разочарование было таким трогательным, что я бы даже выдумала одноразовый секс с красавчиком-корейцем, если бы действительность не была гораздо круче.
— Появился, — призналась я. — Но все сложно.
— Он женат?
— М-м-м-м-м…
Женат ли он?
А я понятия не имею.
Расстался ли Ник со своей женщиной?
Нет? Да? Он ничего об этом не сказал, только сделал мне свое внезапное предложение — и ушел.
Оставил «подумать», не дав сказать ни слова.
Но кто делает предложение одной женщине, все еще живя с другой?
И все-таки…
В общем, даже на этот простой вопрос я Лике ответить не могла.
— Да при чем тут мужик! — снова попыталась я выпутаться. — У меня такой потрясающий проект! Ты не представляешь! Новая игра, совершенно…
— Платят хорошо? — деловито прервала меня Лика.
— Хорошо. Но дело не в деньгах!
— Да что у тебя такое творится? Дело не в мужике, дело не в деньгах… — поморщилась она. — А в чем тогда? Выглядишь ты неважно, прости. Я подумала бы, что у тебя недосып от разнузданной сексуальной жизни, но ты же говоришь, не в ней проблема.
— Да я просто никуда не хожу, дома работаю, поэтому перестала наряжаться…
Я посмотрела на свои ногти с облупившимся лаком, отбросила лезущую в глаза отросшую челку, вспомнила, что поленилась даже ресницы накрасить перед встречей и, устыдившись, пробормотала:
— Да просто никуда не хожу, работаю дома, вот и нет повода наряжаться…
— А кроме работы поводов нет? — удивилась Лика. — А этот, который «все сложно»?
— Его все устраивает. Я ему и такая нравлюсь, — отмахнулась я.
Вообще-то впервые Ник начал меня домогаться именно в Корее, где я вырядилась на всю катушку. Но с другой стороны, начались наши отношения, когда я уже довольно долго торчала в своей берлоге и выглядела так себе. Да и знакомы мы не один год, он меня со всех сторон изучил.