Лабиринт Принца Пустоты
Шрифт:
Таисса зажмурилась. По её щеке скатилась слеза, и ей вдруг показалось, что тёплые пальцы вот-вот коснутся лица, стирая влагу с щеки. А потом знакомый голос позовёт её по имени.
– Нет, – покачала головой Таисса. – Не позовёшь. Тебя больше нет. Ты стал Стражем.
Вернон отдал всё, чтобы Стражем стала не она. Он сделал невозможный выбор, пожертвовав всем: телом, жизнью, чувствами. Даже их последняя встреча досталась не ему.
Таисса вновь закрыла глаза, представляя себя и Вернона, летящих в темноте. Вот только она долетела и очнулась в трущобах рядом с Элен, а Вернон…
Но
«Порой твоя тяга к спасению утопающих заканчивается помолвками абы с кем, инъекциями чёрт знает чего и прочими блестящими решениями. Меж тем некоторые не хотят, чтобы ты отказывалась от себя и превращалась в кого-то другого».
Слова Вернона. Неужели он знал или догадывался, что она захочет именно этого?
– Вернон, – позвала Таисса. – Я действительно могла стать Стражем? Кай на самом деле выбирал между мной и тобой?
«И естественно, он выбрал меня и моё непревзойдённое обаяние. Ты себя в зеркале видела? От твоих постоянных укоризненных взглядов даже самый безупречный Страж мигом сбежит в ближайший бордель».
Таисса улыбнулась, вытирая слёзы.
«Кстати, что за внезапный приступ любопытства, Таисса-переменчивость? – тон воображаемого Вернона стал острым. – Не устраивает оставшаяся тебе жалкая сотня лет?»
– Я хочу быть собой, – покачала головой Таисса. – Судьба Стража непредставима, и она меня пугает. Чудовищно.
Таисса набрала воздуха в лёгкие.
– Но всё изменилось. Принц Пустоты сломался. Ты сломался, Вернон. Попытавшись прикончить беспомощную женщину, ты выбрал зло. То есть… уже не ты, но это был ты всё равно.
Молчание. Иногда даже выдуманный голос не знает, что ему сказать. Или слишком хорошо знает, что она права?
– А ведь твой поступок был ужасно логичным, – продолжала Таисса. – В духе Берна Тьелля. Даже сумасшедшие могут быть рациональны. Безэмоциональный Страж просто отправил бы раненую Элен в саркофаг, но ты знал, как переменчива судьба. Вернон Лютер, знавший цену удачи, знавший цену Элен Пирс… ты должен был ударить наверняка. Но это не оправдание.
«А если бы Элен стояла на своих ногах и Принц Пустоты отрубил бы ей голову тогда? – прозвучал голос, и Таисса не сразу поняла, что слышит собственные мысли. – Ей, сильной и опасной противнице, готовой свернуть ему шею и уложить в кому? Это было бы правильно? Это было бы справедливо?»
– Не знаю, – прошептала Таисса. – Но этого не произошло.
Милость к слабым… кто это сказал?
Милость к побеждённому… сострадание. Не в том дело, насколько логичным был тот страшный удар меча, не достигший, к счастью, своей цели. А в том, что творилось в сердце наносящего удар, и в том, какая власть была дана этому сердцу. Собственный мир с живыми и разумными существами, где Принц Пустоты был единоличным хозяином и господином. Власть выдернуть кого угодно с любой планеты. Его воронки – насколько большими они могли быть? С город?
В воображении Таиссы раздался тихий смешок.
«Ну, тут ты явно выдумываешь и домысливаешь, Таисса-болтушка. Размер имеет значение, и разве я не поделился бы с тобой таким неприличным приобретением?»
Таисса слабо улыбнулась.
– Не заговаривай мне зубы. Ты знаешь, что я права.
«Не совсем неправа, во всяком случае, – легко согласился знакомый голос. – Ладно, моё новообретённое всесилие ограничено, но это всё же всесилие, признаю. Жестокое, произвольное и убивающее чужих бабушек, что, признаться, всегда было чуждо прежнему мне. Дедушки – другое дело, но это отдельная история».
Царила совершенная тишина: лишь шуршал песок под непослушными пальцами Таиссы. Кристаллики царапали кожу, и Таисса осознала, что ей совсем не страшно. Поразительно, если вспомнить, что она собиралась выбрать.
«Допустим, моё всевластие тебе не нравится, как и мой испортившийся характер, – задумчиво произнёс воображаемый голос Вернона. – Сам от него не в восторге, если честно. И чего же ты хочешь, Таисса-справедливость? Возмездия? Милосердия? Или для тебя это одно и то же?»
– Милосердие может проявить только сильный, – возразила Таисса. – Я очень слабая. Но здесь, в этом месте…
Она провела рукой по песку. Её мысли наконец соединились в одно, и Таисса всё яснее видела путь перед собой. Третий шаг, который нужно было сделать.
– Здесь покоится эхо твоего создателя, Великого Светлого. Его след, его выбор, его память. Та самая рука, что наградила нас встречей с Ларой и указала нам на меч. Я неправа?
«Снова не совсем неправа, – неохотно согласился голос почти-Вернона в её голове. – И что теперь, Таисса-жертвенность? Ты хочешь встретить его и предложить ему то, о чём я думаю?»
– Да, – просто сказала Таисса. – Ты больше не можешь быть Стражем. Значит, им должен стать кто-то другой. Я.
Пауза.
Долгая, долгая пауза. Стволы коралловых деревьев, уходящих в несуществующее небо. Вечность в роли Стража.
Вечность.
«По-моему, кто-то здесь сошёл с ума».
– Первым из нас двоих сошёл с ума ты, – парировала Таисса. – Когда согласился на предложение Кая. Отступи ты, и Страж выбрал бы меня, мы оба это знаем. Моя идея родилась не на пустом месте.
Таисса невесело улыбнулась.
– И почему нет? В конце концов, мне уже выпало одолжить Найт мою этическую матрицу, и это сработало. Если этому месту нужен новый Страж, который не добивает беспомощных женщин, я готова.
Она сосредоточилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Нанораствор. Что он говорил ей?
Ничего. Вернон… то есть Принц Пустоты мог приказывать ей, но намерения Майлза Лютера имели безусловный приоритет. А желания Майлза были более чем ясны. Защищать любимую женщину. Спасти Элен Пирс, которой бывший Вернон чуть не отрезал голову.