Лабиринт Принца Пустоты
Шрифт:
– Насчёт катастрофы ты преувеличиваешь. Возможности Стража ограничены, так что, даже если он обозлится окончательно, это будет не так страшно, как ты рисуешь. Впрочем, ты знаешь это и сама. – Звук, который отразился в ушах у Таиссы, был похож на смешок. – Так хочешь стать жертвенной героиней, очутившись на его месте?
– Уже этого-то, – устало сказала Таисса, – я точно не хочу. Я хотела бы вытащить Вернона, но…
– Его больше нет, – подтвердил её собеседник. – И заменить его невозможно.
–
– И поэтому ты хочешь стереть всякое воспоминание о нём, – подытожил он холодно. – Чтобы не смотреть в глаза тому, кто больше тебя не любит.
– Я не… – Таисса оборвала себя.
Что-то всё сильнее казалось ей неправильным. Когда Таисса шла к истоку, к озерцу в сплетении кораллов, она чувствовала свет. В решении Дира остаться и узнать правду, в блеске меча в руках Лары, в серебристом сиянии дымки над озером. Но сейчас света не было. Были вопросы – болезненные, непонятные.
Где было озерцо с мерцающей серебристой искрой? Где был огонёк совершенного света в груди Дира?
Словно… с ней говорил кто-то ещё. Кто-то, находящийся в таких же поисках света, как и она. Кто-то, обвиняющий её во всех смертных грехах. Что она хочет стать героиней, что она хочет уничтожить Вернона окончательно, что она хочет не милосердия, а власти…
Таисса шагнула к фигуре в золотистом плаще.
– Ты осуждаешь меня, – произнесла она. – Ты говоришь, что Принц Пустоты не приведёт это место к катастрофе, намекаешь, что я не должна вмешиваться, утверждаешь, что Вернона больше нет, а я лишь эгоистка, которая желает получить его власть и распоряжаться в сфере сама.
Тишина. Таисса набрала воздуха в лёгкие.
– Тогда помоги мне, – просто сказала она. – Если ты считаешь мои мысли и мой выбор неправильными, скажи мне, как я могу помочь Стражу не стать чудовищем.
– Не «спасти моего любимого Вернона», а именно «помочь Стражу»? – в голосе из-под капюшона исчезла всякая ирония. Кажется, Таиссе даже меньше стало закладывать уши. – Как интересно.
Таисса смотрела на золотистую фигуру, стоящую на голом камне под бурлящим небом.
– Кто же ты?
Молчание. Облака, летящие над головой. Тишина на многие километры вокруг.
Мёртвый мир. Чьё-то одиночество.
– Одиночество, – произнесла Таисса. – Кем бы Страж ни был, чьё тело ни захватил бы, он всегда будет одинок. Ему нужны «мы». Каждому нужен тот, кто поймёт и примет. Зеркало – не ответ.
Молчание.
– Всем нужны «мы», – тихо сказала Таисса. – Или почти всем. Моему предку – вряд ли. Хотя даже ему нужна я… немножко. Наверное.
Короткий смешок. Совсем человеческий.
– Великая Таисса Пирс нужна всем. Не так ли?
– Но не Принцу Пустоты. Он просто выбросил меня вниз, как ненужный мусор.
– А ты хотела бы стать для него нужным мусором?
Что-то
Таисса открыла рот. И закрыла его.
– Не знаю, – наконец сказала она. – Но я не могу смотреть, как он убивает беспомощных. Я не выдержу. Мне нужно видеть в нём…
– Вернона Лютера, – холодно заключил её собеседник. – И только. Остальное тебя не интересует.
Таисса с усилием покачала головой.
– Вернон сказал бы, что ты не совсем неправ, – произнесла она. – Но есть ещё кое-что.
Кораллы. Почему-то сейчас перед глазами Таиссы стояли кораллы. Живые коралловые ветви и цветы, вдоль которых Кай, ещё не ставший Принцем Пустоты, гулял когда-то. Прислонялся к стволам, касался живых мерцающих нитей, видел жизнь и красоту.
Когда-то. Но никакая память о красоте не гаснет навсегда.
Вишни. Вишнёвые сады. Лепестки вишен, окутывающие улочки и переходы сферы вместо застывшего железа.
«Вишнёвые сады. В детстве я так любила вишнёвое варенье».
…Никто, кроме Принца Пустоты и неё самой, не слышал этих слов. Больше никто.
Таисса сделала ещё шаг по каменистой земле, не обращая внимания на боль в стёртых ногах.
– Я не могу любить Принца Пустоты, – сказала она. – Он и не позволит мне, даже если бы я этого хотела. Но я хочу его понять. Я… когда-то я доверилась Диру полностью, хотя он был Тёмным диктатором, мечтавшим оболванить весь мир. Вернон был против, он страшно ругался на меня тогда…
Таисса сделала ещё шаг к фигуре в капюшоне.
– Но он бы понял, – завершила она. – Он бы понял, если бы я попыталась его понять, его-Принца Пустоты. И вот это – то, что Вернон бы понял меня, – эта мысль меня поддерживает. Я не знаю, смогла бы я стать частью «нас» для Принца Пустоты. Тех, кто хочет его выслушать и принять. Но… я попыталась бы. Если бы он не бросился отсекать голову Элен – попыталась бы.
Ещё шаг к золотистой фигуре. Последний. Теперь они находились на расстоянии протянутой руки друг от друга.
– Но Принц Пустоты переступил грань, – проговорила Таисса. – И я не могу перешагнуть эту грань вслед за ним. Чтобы были «мы», ему нужно шагнуть назад. Я не знаю, захочет ли он этого.
– А если захочет? – странным тоном спросил её собеседник. – Что тогда?
…Раненая, истекающая кровью Элен. Переворачивающаяся под ногами Таиссы платформа. Зло, за которыми стояли боль и одиночество.
«Мне некуда возвращаться».
Вишнёвые сады. Сможет ли она вернуть Принца Пустоты обратно? Разбудить человечность, которую Кай хотел найти в Верноне? Сломать дорогу, ведущую во тьму, и повести его туда, где ждёт что-то иное? Милосердие? Свобода?