Лабиринт Принца Пустоты
Шрифт:
Таисса задержала дыхание.
– Что там произошло? У Источника?
– Прошлое. – Кай-Вернон отрешённо усмехнулся. – Так трудно поверить, что прошлое нереально. Ведь что реально, если не прошлое?
– Мне порой трудно поверить даже в то, что настоящее реально, – честно сказала Таисса.
– Знакомая история. – Принц Пустоты смерил её взглядом. – Так зачем тебе подробности моей прежней жизни?
– Хочу тебя понять.
– Хочешь понять? Хочешь побыть мной?
Глаза Принца Пустоты вспыхнули нехорошим блеском. Таисса прямо встретила его взгляд.
– Хочу понять,
Лунный свет освещал её лицо, отбросив тень на лицо её собеседника.
– Теперь ты утверждаешь, что знаешь мои собственные чувства лучше меня, Таисса-безапелляционность? – прохладно хмыкнул Вернон. – И что же, по твоему мнению, я на самом деле чувствую?
– Тоску, – тихо сказала Таисса. – Боль и горечь оттого, что остались лишь воспоминания. И неверие, что ваша разлука вечна.
Вернон-Кай несколько секунд смотрел на неё.
А потом сдвинул подушку, и Таисса не сдержала вздоха, когда из-под уголка подушки сверкнула синим знакомая пирамидка.
Таисса ахнула.
– Это…
– Тихо, Пирс. А то передумаю.
Синяя искра сверкнула в лунном свете, заставив серебристо-голубой цвет рассыпаться по мозаике. А потом Таисса услышала голос.
Тот же самый. И странно изменившийся.
*
«Память.
Не проклятие, как высокопарно говорили в пьесах древние. Просто живое, очень живое ощущение, что произошедшее случилось только что. Слова Амы ещё звучат в моих ушах, белоснежный кристалл вспыхивает, железные нити опоясывают небо…
В это самое мгновение.
Много дней назад.
Я не думал, что когда-нибудь вновь решусь использовать этот дневник. Но теперь, когда конец близок, я хочу оставить эти горькие минуты здесь.
Для Кая, если он захочет это услышать.
Для себя. Хотя зачем мне это теперь?
Не знаю».
*
– Это не твой приёмный отец, – произнесла Таисса срывающимся голосом. – Точнее, это он – но он уже Великий.
– Ещё слово – и ты больше ничего не услышишь.
Таисса мгновенно замолкла.
*
«Мы стоим у кристальной колонны, Ама и я, под чудовищным ветром, и я физически ощущаю давление времени. Не воздуха, потому что я вполне могу дышать. Силы. Нам не выдержать здесь долго, и Ама тоже это понимает.
Я должен коснуться Источника. Должен решиться.
Но вдруг понимаю, что не могу. Остановить войну – да, но как я могу поручиться, что не начну новую? Откуда я знаю, что не захочу выйти из тени и спасти мир? Излечить умирающих, изгнать тиранов, сделать Пустошь плодородной?
А ведь я могу. Смогу. Я чувствую это.
–
Ама не слышит меня. Сквозь ветер она беззвучно говорит что-то, указывая вдаль, и я смотрю вслед за ней. И застываю в безмолвном ужасе.
Железные нити пересекают небо над Пустошью. Огненные столбы вздымаются на разных концах планеты. Почему мы с Амой видим их? Как?
Но не об этом я должен думать. Война началась.
Я быстро совершаю приблизительные расчёты. Мощность взрывов будет критической? Нет, атмосфера очистится за полгода. Мы выживем.
Но какие же идиоты! Они не могут не понимать, в шаге от чего стоят! Огненные смерчи. Пепел в небе. Заражённый туман не напитает землю без солнца, не согреет почву… будет голод. Смерть.
– Месть! – крик Амы. – Ты должен остановить их и отомстить, слышишь? Сейчас, пока ещё не поздно!
Я отступаю от Источника.
Нет. Я всё яснее понимаю, что на моём месте могли быть те, кто запустил ракеты. Если бы они стояли здесь, планеты бы уже не существовало. Я думал, что отличаюсь от них, потому что не перевоспитал Аму и Кая? Потому что с бережностью отношусь к чужой свободе воли? Чушь! Я такой же, как все остальные.
Я не справлюсь. Никто не справится. Никто не усмирит эту мощь: это она переварит его. Явление Великого будет хуже любой катастрофы.
Я отказываюсь.
– Они нас угробят! – Ама на пределе. – Действуй! Или ты, или никто!
Она указывает на летящие хвосты ракет.
– Как ты их остановишь, если будешь мёртв? Ты умрёшь здесь! Мы оба умрём!
– Ама, – произношу я, и чудовищный ветер вокруг нас стихает. – Я не доверяю себе.
Она застывает в неверии, которое сменяется злой решимостью.
– А я тебе доверяю! Доказать?
Мгновение, и Ама бросается к Источнику».
*
Чужая рука опустилась на пальцы Таиссы, сжатые вокруг пирамидки.
– Хватит.
– Пожалуйста, – попросила Таисса, оборачиваясь к Вернону. – Дай мне дослушать.
Принц Пустоты покачал головой, откидываясь обратно на подушки.
– Не думаю, Пирс. Прошли сотни лет. Какая разница?
– Большая, – тихо сказала Таисса.
– Для такого эфемерного существа, как ты? Никакой. – Холодная усмешка блеснула в лунном свете. – Вы живёте между раскалённой лавой и безвоздушным пространством и помните лишь пару веков из вашей истории, и то вкривь и вкось. Твоя жизнь – короткое одинокое мгновение. Думаешь, в этом контексте чья-то далёкая жизнь и смерть имеет значение?