Лабиринт Сумерек
Шрифт:
К утру Дар-Теену в самом деле стало лучше. Опухоль спала, и лицо его – строгое, решительное лицо воина – показалось Эристо-Вет красивым, как никогда раньше. Ийлура все хотела осмотреть плечо, по которому прошлись ядовитые шипы, но оно было туго перебинтовано, и она не решилась снимать повязку.
Потом восходящее солнце отразилось двумя звездами в глазах ийлура. Дар-Теен вздохнул, чуть заметно шевельнулся и с улыбкой посмотрел на Эристо-Вет.
Она пожала его пальцы. Еще вечером они пылали,
– Эристо, – Дар-Теен повернулся к ней, – я хочу тебе… сказать…
– Не сейчас, – она улыбнулась сквозь внезапно набежавшие слезы, – все это неважно. Потом скажешь, у тебя еще будет много времени…
– Нет, – он зажмурился, поморгал на яркий свет, – у меня больше не будет… времени. И, знаешь… теперь мне страшно… потому что я не знаю, что меня ждет… там.
– Да нет же! Ну сам подумай, что ты говоришь? – Она метнулась к столику, где на серебряном подносе стояло драгоценное снадобье. – Вот, гляди, это спасло тебе жизнь…
Дар-Теен улыбнулся ей – одновременно мягко и снисходительно, как улыбаются взрослые маленьким детям.
– Мне тебя всегда не хватало, моя неукротимая Эристо-Вет. Даже тогда, когда у меня были другие женщины… Я все равно не мог забыть…
– Помолчи, помолчи ради Покровителей! Потом все расскажешь.
Она смотрела в его чистые глаза – прозрачные, бесконечно глубокие. Дар-Теен выздоравливал, сам того не ожидая, и потому принял выздоровление за свои последние часы.
– Мне уже недолго осталось, – сказал ийлур и строго посмотрел на нее, – ты ведь знаешь, что иногда… боги даруют выздоровление перед тем, как забрать нас к себе.
– Да что ты…
Эристо-Вет поднялась. Где-то на самом донышке души проснулась тревога – мутная и необъяснимая.
«Но ведь он выздоравливает… Похоже на то, что выздоравливает?»
– Я тебя всегда любил, – прошептал Дар-Теен, – наверное, полюбил сразу, как увидел впервые.
Но она не слушала.
Думай, Эристо-Вет. Хорошенько думай, если не хочешь потерять того, без кого не представляешь себе Эртинойс.
Отчего таким растерянным – и… даже испуганным выглядел племянник Мееталя? Почему дрожали его красивые аристократические руки? Почему?!!
– Тебе ведь стало лучше, – неуверенно сказала она, глядя на Дар-Теена.
Тот лишь усмехнулся:
– Да, это так. Но я… – В уголках красивого рта, который она так любила целовать, пролегли горькие морщинки. И Дар-Теен торопливо добавил: – Внутри все горит, понимаешь? Да и рук… я уже не чувствую рук.
Перед глазами потемнело. Что же такого дал Вееталь под видом лекарского снадобья?!!
Она сжала в кулаке хрустальный флакончик. Проклятье, и она собственными руками давала отраву Дар-Теену… Но так ли это?
Ийлура оглянулась – о дверной косяк снова терлась спиной ручная кошка Вееталя.
– Кис-кис, – позвала ийлура, – иди-ка сюда, моя хорошая, иди-иди…
На нее подозрительно уставились зеленые глазищи с вертикальными – как у ийлуров – зрачками.
– Кис-кис – Она быстро откупорила флакон, отложила в сторону притертую хрустальную крышечку.
Кошка медленно подошла, потерлась о ноги.
– Что ты хочешь сделать, Эристо? – Дар-Теен слабо пошевелился. – Зачем ты…
Кошка только и успела, что мявкнуть от неожиданности, когда железные пальцы сгребли ее за шкирку, а в горло полилась неизвестная, но обжигающая нутро и несъедобная жидкость.
– Проверяю, насколько хорош лекарь, – буркнула ийлура, не сводя глаз с серого создания.
Кошка отбежала к порогу и теперь сидела там, с оскорбленным видом вылизывая шкуру – в том месте, где ее схватила Эристо. Дар-Теен посмотрел на нее долгим усталым взглядом.
– Лучше просто побудь со мной. Напоследок.
– Заткнись, будь так любезен… Ах ты, шейнирово отродье!
Последнее относилось уже к особе лекаря. Кошка захрипела и, опрокинувшись на спину, судорожно заскребла воздух лапами.
Эристо-Вет подхватила меч и широким шагом вышла из комнаты, где медленно умирала ее любовь. Не забыла она и склянку с лекарством.
Элеан сидел за столом и что-то растирал в маленькой медной ступке. Когда с треском распахнулась дверь и в кабинет вихрем влетела ийлура, он только и успел, что привстать и выпустить из рук старинный, отполированный за годы пестик.
– Ах ты, thergh!
Эристо-Вет сгребла побелевшего то ли от испуга, то ли от только что полученного оскорбления Вееталя за ворот роскошного лилового халата, хорошенько встряхнула и заставила пару раз встретиться лицом со столешницей.
– Помо…
Следующий бросок избавил почтенного лекаря от шелковой сеточки, под которой были прибраны его благоухающие жасмином волосы, а заодно и от широкого рукава.
Элеан отлетел к стене, собирая по пути коллекцию статуэток и обращая ее в груды фарфоровых осколков.
– Помогите! Уби…
И осекся, увидев перед носом сверкающий в утреннем солнце клинок. В его аметистовых глазах плавали боль, страх и предчувствие. Кровь из сломанного носа кляксами залила вышитый белыми цветами воротник.
– Говори, – прошипела Эристо-Вет, – лучше тебе сказать все сразу.
И сунула Вееталю в лицо флакон с отравой.
– Не… не понимаю. – Он беспомощно шмыгнул носом.
Может быть, лекарь и умел готовить яды, но лгать он не мог совершенно, самым постыдным образом покраснев.