Лабиринт Сумерек
Шрифт:
– Ну? – Элеан приподнял красивую бровь.
– Я не знаю толком, что это было, – быстро сказала ийлура, – простите… похожее на вас, детей Санаула, только с волосатым телом и короткими крыльями, на которых невозможно летать. Крылья были сплошь в ядовитых шипах… и вот…
Вееталь задумчиво рассматривал рану.
– Никогда о таком не слышал. Но, сами понимаете, спасти вашего друга может только чудо…
– А как же?..
Эристо-Вет едва не выкрикнула – а как же вы, уважаемый лекарь? Отворачиваетесь в страхе? – но не успела.
– Я дам ему снадобье, которое поддержит силы, – сухо закончил элеан, – и мне
…Никого не было рядом – ни прислуги, ни Вееталя, деятельность которого ограничилась тем, что он влил Дар-Теену еще несколько глотков из склянки, пробормотав при этом, что раненый просто обязан дожить до утра. Потом лекарь удалился и заперся у себя в библиотеке, напротив комнаты, где остались ийлуры. Эристо-Вет поначалу прислушивалась к легким шагам элеана, к шелесту переворачиваемых страниц; все ждала, что откроется дверь, и господин Вееталь – растрепанный и раскрасневшийся – выскочит оттуда с воплем «Нашел!». Но часы шли, Дар-Теен по-прежнему лежал неподвижно и не приходя в сознание, лекарь не выходил из кабинета. Эристо-Вет пошарила взглядом по гостиной, ее мучила жажда, но воды не обнаружила. Звать прислугу она не отважилась.
«Подожду еще часок», – решила ийлура.
Приложила пальцы к шее Дар-Теена и облегченно вздохнула, почувствовав слабые толчки крови. В общем, состояние Дар-Теена не ухудшалось – или же не ухудшалось столь быстро, чтобы это было заметным.
От нечего делать Эристо-Вет принялась ходить по комнате, рассматривая собранные Вееталем безделушки. Фарфоровые статуэтки, вазочки, изготовленные в лучших традициях сумеречного народа – узкие и высокие, но раскрывающиеся диковинным цветком кверху. Затем в одном из посудных шкафов Эристо-Вет высмотрела занятное блюдо. В целом это было самое что ни на есть обычное фарфоровое блюдо, быть может, отличавшееся от своих собратьев лишь размерами: на нем с легкостью бы разместилась испеченная целиком индейка. Заинтересовала Эристо-Вет роспись: элеан, коленопреклоненный перед высохшим деревом. На самой нижней ветви сиротливо трепетали последние листки, почему-то изображенные в виде квадратов. Или кубов – разобрать было сложно.
«Любопытно», – подумала Эристо-Вет и, убедившись, что никто за ней не подглядывает, взяла блюдо в руки.
Оказалось, Вееталь коллекционировал не только бесполезные вещи, но еще и вещи очень старые. Можно даже сказать – древние. Покрытое сеткой мелких трещин и кое-где даже надколотое, сие блюдо являло собой образец утвари – «кажется, века Мечтаний» – вспомнились уроки метхе Альбруса. Именно тогда элеаны начали делать посуду с росписью в синих тонах. Ну а то, что каждый изображенный сюжет имел свое особое значение – так у детей Сумерек было всегда, от начала мира.
«Спрошу у Вееталя, что означает элеан перед древом», – подумала Эристо-Вет, осторожно возвращая находку на место.
И тут же ей стало невыносимо стыдно. Покровители!
Да как же она может глазеть на тарелки и прочие горшки, когда Дар-Теен, ее Дар-Теен…
Эристо-Вет на цыпочках вернулась к постели и уселась на табурет. В голове куролесили самые разные мысли, приводящие в смятение и без
«Постой-ка, милочка… С чего это ты так заговорила, а? Мой Дар-Теен… Ха! Не ты ли прогнала его той жасминовой ночью? А теперь, когда прошло несколько лет, теперь ты вдруг поняла, что была неправа… Не слишком ли поздно?!!»
От ехидного голоса совести не спрячешься.
Ийлура смотрела на безжизненный профиль ийлура и мысленно молила Фэнтара о самой большой милости – позволить этому воину остаться в Эртинойсе.
То, что было, – прошло. И пусть даже Дар-Теен никогда больше не вернется к ней как к своей женщине – пусть он хотя бы останется жив…
Шорох у входа.
Эристо-Вет подскочила; вот он, Вееталь, наконец-то!
Но нет. Выгибая спину, о дверной косяк терлась большая кошка.
Ийлура разочарованно вздохнула и отвернулась.
…А потом она задремала, убаюканная одиночеством и сонной тишиной. Задремала, сидя на стуле и положив руки и голову на край кушетки, и ей приснился странный, неприятный сон.
…Ийлура была совершенно одна. И медленно брела вперед сквозь лабиринт, где было пусто и тихо – только сквозь отверстия в потолке лился грязноватый свет сумерек. Эристо-Вет не понимала, зачем идет по сплетению коридоров, но знала, что должна идти. Там, в сердце запутавшихся в клубок ходов, ее ждал…
Старый, очень старый элеан. Он сидел на белом камне, отесанном в виде куба, под совершенно сухим деревом, которое было мертво боги ведают сколько десятков лет.
Элеан сидел, ссутулившись и упершись подбородком в костлявую грудь. Темная, изрытая морщинами кожа проглядывала сквозь прорехи в сшитой из мешковины хламиде; скрюченные пальцы нетерпеливо перебирали руны, нанизанные на жилу. А сложенные крылья его были белы, словно снег с вершин Сумеречного хребта, и такой же белизной сверкали длинные волосы, спутанные и давно не чесанные.
– А я тебя жду, – сказал элеан, глядя на оторопевшую Эристо-Вет пронзительно-черными глазами, – нам не мешало бы кое-что обсудить.
– Кто ты? – Язык плохо ее слушался, словно одеревенел.
– Я… – Старик недобро ухмыльнулся.
И вдруг все исчезло, завертелось. Эристо-Вет заморгала на мятущийся огонек свечи.
– Что такое?!!
– Вы заснули, – мягко сказал Вееталь, – уже вечер.
«Ах да… Я же в доме лекаря», – мучительно вспомнила Эристо-Вет.
Она быстро пощупала руку Дар-Теена и, убедившись, что ийлур еще жив, вновь уставилась на элеана.
Надо сказать, что изучение книг не пошло ему на пользу: косы растрепались, под глазами надулись синеватые мешки, подбородок дрожал, словно красавчик элеан собирался всплакнуть. Да и рука, сжимающая крошечный флакончик, заметно подрагивала.
– Нашел, – просипел он, – я нашел лекарство. Нужно давать по пять капель каждый час… Это последнее средство. Если за сутки этот ийлур не поднимется на ноги, то его уже ничто не спасет.
Эристо-Вет пожала плечами:
– Пусть будет так. То есть… Либо ему полегчает, либо он отправится к Фэнтару?
– Совершенно верно, – кивнул элеан, – я прикажу слугам подать воды.
– Я бы тоже не отказалась.
Эристо-Вет осторожно приняла из липких от пота пальцев лекаря снадобье. Покровители! Как ни крути, это был последний шанс Дар-Теена. Или нет?.. Она что-то упустила?