Лабиринт Сумерек
Шрифт:
– Да, – совершенно спокойно сказала Нитар-Лисс, – мы вернемся в город, чтобы вызвать жреца на поединок. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему синхов следует бояться? Ну или хотя бы относиться к ним с некоторым недоверием?
Вздохнув, Лан-Ар молча достал медальон и протянул ей. Относиться с недоверием… Ийлуру хотелось заметить, что Нитар-Лисс и сама попалась на удочку синха, но он вовремя прикусил язык.
…В путь они отправились не сразу. В неверном свете костра Нитар-Лисс тщательно обыскала обоих ассасинов Храма, неразборчиво бурча себе под нос и нещадно
– Откуда он? – Не выдержав, Лан-Ар кивнул на желтокожего. – Я никогда не встречал таких ийлуров.
И снова вспомнил слова Ин-Шатура о бесконечности Эртинойса.
Нитар-Лисс устало откинула за спину то и дело падающие на лицо волосы. Выпрямившись, потерла поясницу.
– Я только знаю, что этот приплыл из-за Радужного моря, – задумчиво сказала она, – корабль прибило к берегу штормом. Те, кто плыл, так и не увидели иных берегов, он один остался в живых и попал к кэльчу. Ну а оттуда – в Храм Матери синхов.
– Странный ийлур…
– Он не принял Фэнтара, – опередила так и не заданный вопрос жрица Шейниры, – но нам он говорил, что у них были иные боги. Совсем не те, что у нас.
Нитар-Лисс замолчала и долго смотрела на трепещущий в ночи огонь. Затем, словно опомнившись, кивнула Лан-Ару:
– Нам пора. Утром жрец Менраш отправится к Шейнире.
Понукая щера, он все думал о том, что услышал о желтокожем. Выходило так, что тысячу раз прав был посвященный Ин-Шатур и что нынешний, знакомый каждому Эртинойс – далеко не все, что было создано богами. Само существование приплывшего из-за моря ийлура с кожей другого цвета было доказательством того, что Покровители создали и другие земли и населили их другими существами… Да что там говорить – а вдруг Покровителей было вовсе не четыре, как принято считать?!!
От таких мыслей голова шла кругом. Лан-Ар с замиранием сердца ждал, что Нитар-Лисс заговорит и раскроет еще какую-нибудь тайну желтокожего – а ведь наверняка она неплохо его знала! – но ийлура ехала молча, понурившись и почти отпустив поводья, тем самым позволяя щеру самому выбирать дорогу. Щер и выбирал, возвращаясь к родной кормушке…
«Чудовища, напавшие на нас, – размышлял ийлур, – а вдруг и они просто явились из-за моря? Или… или же из-за Сумеречного хребта?»
Вспомнились короткие крылья, усаженные ядовитыми шипами так, как ветка иголочками инея, покрытые густым мехом тела, слишком длинные руки. И лица – совсем как у обычных элеанов, только глаза безумные, и клыки торчат изо рта.
«А ну как и правда они пришли из-за Сумеречного хребта? И кто же… кто же тогда Отец-Покровитель этих существ?»
Ему стало неуютно. Все, чему учили, рушилось на глазах, рассыпалось песочным замком. И – да простят Покровители – как было бы хорошо
Лан-Ар покосился на Нитар-Лисс – не читает ли жрица его мысли, сжимая в кулаке свой Третий Глаз.
«А теперь еще и она… как же гадко, мерзко все получилось!»
Паук, раскачивающийся на паутине, снова возник перед мысленным взором Лан-Ара. Паутина, паутина… И не разорвать ее, не сбежать – как не сбежать от себя самого.
«Но она тебя использует, и ты это знаешь», – укоризненно прошептал голос разума.
– Я буду осторожен, – прошептал Лан-Ар, – очень.
«А сможешь ли ты сразиться за свою жизнь, когда настанет время и она решит принести тебя в жертву? Ин-Шатур, видимо, не смог», – задал он себе вполне резонный вопрос. И ответил:
– Не знаю.
– Что? – Ийлура, ехавшая чуть впереди, встрепенулась. – О чем это ты?
Он несколько мгновений молчал, не зная, что ответить. Затем спросил:
– Так это правда, то, что ты приносишь Шейнире жертвы, а она позволяет тебе ходить?
– Чистейшая, – отозвалась темная жрица, – к чему мне лгать?
– Слишком велика цена, – вырвалось у Лан-Ара, и он тут же пожалел об этом.
В голосе Нитар-Лисс зазвенела сталь закаленного клинка:
– В конце концов, войны прошлого развязывались только потому, что один правитель неучтиво посмотрел на другого. Что ты скажешь на это?
Лан-Ар промолчал. Ибо спорить с Нитар-Лисс было бесполезно.
…А еще он думал – или злорадно надеялся – что жрец Менраш испугается, увидев на пороге своего дома Нитар-Лисс. Ну или хотя бы удивится.
Не произошло ни того, ни другого, разве что только алые глаза полыхнули яростным огнем, да безгубый рот вытянулся в нитку.
Синх наклонился и поднял с пола мятую золотую розу, которую швырнула ему в лицо ийлура. Вызов был принят.
– У него не оставалось выбора, – ворчала Нитар-Лисс, шагая к назначенному для поединка месту, – или позор, или смерть.
– Он все-таки синх, – осторожно заметил ийлур, шагая за ней след в след, – разве может Шейнира дать тебе больше, чем ему?
– Боги капризны и прихотливы…
– А если он одержит верх?
– И когда-то синхи предали свою Мать. Вернее, один из них предал. Шейнира все помнит…
– Если он тебя убьет?!!
– Не думаю, – голос Нитар-Лисс был слаще меда, – я должна победить, Лан-Ар. Сокровища Сумеречного хребта ждут…
– В обмен на жертву, – уточнил он, – и кого ты зарежешь в этот раз? Меня?
– Нет, – просто ответила она, – ты сам возьмешь ритуальный нож и выберешь жертву.
За кольцом городских стен, захлебываясь в буйной зелени, чернела идеально круглая площадка. Словно один из Покровителей, расписывая Эртинойс всеми цветами леса, взял и случайно капнул чернилами. Они впитались в твердь мира, высохли, покрыв землю твердой коркой; а потом пришли синхи и решили, что коль скоро их Мать правит Тьмой, то блестящее на солнце черное пятно будет идеальным местом для поединков.