Лабиринт тьмы
Шрифт:
— Откуда ты знаешь? — в горе вскричал отец. Встав на колени, он стал молиться, прося богов пощадить его дитя.
Девушка вернулась на лавку, равнодушно наблюдая за всеми.
Мари долго хлопотала над ребёнком, но всё было напрасно, он задыхался и вскоре затих навсегда.
Ушёл, убитый горем, отец, неся своего ребёнка. Мари и Сакхр пошли с ним. Афифа увела Назыфа, который расстроившись, не переставал плакать.
Адиль сидел на пороге хижины, искоса наблюдая за застывшей фигурой девушки.
Внезапно потемнело небо,
— Ты стал бы разбойником, зачем тебя было спасать? А вдруг нет?… — мелькнула мысль. — Я могла и ошибиться?
Она развернулась, собираясь уходить, но какая-то сила тянула её назад, не пуская. В досаде, повернувшись к морю, девушка встретила взгляд ребёнка и утонула в нём, исчезнув на глазах у изумлённого Адиля.
2. Марк
Он не спеша спускался по ступеням лестницы своего дома. Подняв голову, нахмурился. По краю неба ползли тёмные свинцовые тучи, спрятав красно солнышко.
— Синоптики не врут. Скорее всего будет дождь. Вот шут, я обещал матери съездить на дачу.
Марк скривился, ехать ужасно не хотелось.
— Но ссорится с маман — тоже не подарок, — подумал он.
Подойдя к своей Audi A11 тёмного стального цвета, с любовью её оглядел. У машины имелся автопилот, но Марк принципиально им не пользовался, предпочитая контролировать всё сам. Открыв дверцу, он плюхнулся в кресло, включил музыку.
— Так, сегодня слушаю ДиДюЛю.
Марк плавно тронулся с места. Выехав за ворота, полетел, стремительно обгоняя медленно ползущее старьё, снисходительно посматривая по сторонам. Машин, на удивление, было мало.
— Да, рабочий день начался, все пашут, а у меня выходной, — ухмыльнулся он. — Светофор, ещё один. Побыстрей бы за город, а то буду тащиться несколько часов среди этих клопов.
Наконец-то, он вырвался на простор, ещё больше увеличивая скорость.
Дачный посёлок встретил его ароматом абрикос и яблок, цветущих роз. Просигналив, чтобы открыли ворота, Марк въехал во двор. На крыльце стояла Маняша, их домработница, с корзиной фруктов и букетом цветов.
— Может перекусишь, Марксичек, я приготовила твои любимые блинчики с творогом, есть майский мёд.
— Ладно, тащи всё в беседку, там поем, — небрежно бросил он.
Маняша засуетилась, шмыгая из кухни в беседку, накрывая ему на стол. Удобно устроившись, Марк наслаждался едой.
— Что ни говори, а старуха умеет вкусно готовить, — думал он, окуная очередной блинчик то в мёд, то в чашу со сметаной. Запив кофе, он двинулся к машине.
— Вкусно было, внучок? — спросила, подошедшая Маняша.
— Какой я вам «внучок», сколько раз можно говорить, — гаркнул он.
Нянька сжалась в комочек, на глазах появились
— Сейчас начнётся: я тебя вынянчила, ухаживала, когда болел, кормила, учила уроки, — с досадой подумал он.
Но, Маняша молча стояла, вытирая уголком платка слёзы.
— Нефик сырость разводить, — опять гаркнул он, — я поехал.
Дорога была пустынна, машина бесшумно скользила, набирая скорость. Впереди был поворот, Марк ехал, слушая музыку, чуть сбавляя скорость. Завернув, он увидел неторопливо вышагивающего пса и трёх лопоухих щенят. Марк даже не попытался свернуть или затормозить. Его Audi серебристым клинком рассёк дорогу и маленькие чёрные комочки вылетели из-под колёс.
— Ходят здесь всякие, мешают ездить, — проворчал он, продолжая путь.
Вылетев на перекрёсток, Марк посмотрел в зеркало заднего вида. Позади бежал чёрный пёс.
— Во даёт! Поиграем?!
Ему стало смешно, и он залился смехом.
Он остановился, опустил стекло и выглянул из машины, ища взглядом собаку. Вскоре пёс поравнялся с машиной, тяжело дыша, высунув язык, обошёл её и встал впереди. Глаза встретились с глазами. В одних стояла боль, в других насмешка.
— Пошла вон, вонючая псина, — пренебрежительно гаркнул Марк.
Пёс не тронулся с места. Марк, объехав собаку, рванув так, что заревел двигатель и стал вслушиваться в ритмичную мелодию любимого исполнителя.
Проехав несколько километров, Марк остановился и оглянулся назад. Шоссе было пустынно.
— Сдался пёсик! Этого следовало ожидать, — хмыкнул он.
Открыв дверцу, выскользнул наружу. Отойдя немного, облегчился. Развернувшись, он остолбенел, впереди по шоссе полз клочьями, как живой, густой чёрно-серый туман, возле машины стоял пёс, скаля зубы.
— Эй, потише, потише, — испуганно произнёс Марк, — не хватало ещё, чтобы меня покусала какая-то псина.
— Это было бы слишком легко, — услышал он в ответ. — Вспомни об обиженных и преданных тобою людей.
Пёс с сочувствием смотрел на человека.
— Что ж, каждый получает по заслугам, — проговорил пёс.
— Не понял! — произнёс Марк, шагнув к машине.
Пёс начал на глазах расти, сливаясь с чёрно-серым туманом. Мгновение, и исчезла машина, миг, и провалился куда-то он сам.
3. Азер
Свистела плеть, оставляя кровавые полосы на спине. Бугдай сбился со счёта, стегая русича. Тот молчал, сцепив зубы, лишь иногда, поворачивал голову и оглядывал, молчаливо стоящую толпу селян.
Отряд под командованием Азера въезжал в село. С утра прискакал гонец от Бугдая, приглашая на «веселье».
— Будем учить непокорных, — ухмыляясь, сказал гонец.
— Будем, — ответил Азер.
Было душно, стояла жара. На площадь были согнаны все жители села. В центре, привязанный к столбу, стоял пожилой крепкий мужчина. Его усталые глаза сверкали ненавистью. Свистела нагайка.